Тогда Белолобый подхватил хоботом сначала ее, потом Орми, посадил обоих себе на спину позади торчащего, как скала, выпуклого затылка и побежал на север. Двигался он легко и бесшумно. Даже пробираясь через бурелом, не трещал сучьями и, казалось, вовсе не замечал своей ноши.

— Есть еще под небом друзья у Имира! — воскликнул Орми, горделиво поглядывая с высоты на проплывающие внизу кусты и камни.

Эйле сказала:

— Пока есть жизнь, будет и помощь Имиру на земле. Все живое за нас.

— Ну, это ты маленько того…

— Ничего не того. Все живое… в той мере, в которой оно живо, должно помогать нам. Улле никому здесь не нужен.

Орми усмехнулся.

— Ты, Эйле, здорово все чуешь — и опасность, и друзей от врагов умеешь отличать. Но когда ты начинаешь рассуждать…

Ползучая живоглотка, притаившаяся высоко на сосне, распрямила напружиненный стебель и метнулась к людям. Она лишь чуть-чуть промахнулась, и цепкие кожистые листья скользнули по красноватому меху мамонта в локте от ноги Орми. Белолобый пробежал мимо, а коварный цветок тем временем снова сворачивался на сосновой коре, притворяясь причудливым сухим сучком.

— Вот! А это как тебе? — закричал насмерть перепуганный Орми. Видала? Все живое! Да будь они прокляты. У нас за горами они хоть по деревьям не лазают.

— Она вырвала клок шерсти у Белолобого, — пробормотала Эйле растерянно.

— Может, подавится. — Орми плюнул на землю. — Да нет, куда там. Эта травка что хоть переварит…

— И все равно, — сказала Эйле, — в каждом живом существе есть хоть что-то хорошее. Потому что все они созданы Имиром. И без него они просто не были бы живыми.

Они недолго ехали на спине Белолобого. Скоро мамонт замедлил шаг и стал забирать влево. Потом он и вовсе остановился и насторожил уши. Орми тоже прислушался. С запада, издалека, доносился глухой могучий рев. Его ни с чем нельзя было спутать. Орми вздохнул.

— Ясное дело. Мамонтово побоище. Кажется, Эйле, нам придется расстаться с нашим мохнатым другом. У него есть дела поважнее, чем катать нас на спине.

— Какое побоище?

— Время сейчас такое. Конец весны, начало лета. Мамонты бьются за самок. Это каждый год бывает со времени прихода Улле.

— А до прихода… этого не было?

— Кто ж его знает. Было, наверное.

— А почему за самок надо обязательно биться?

— Закон такой, — пожал плечами Орми. — Если на всех не хватает, надо, чтобы победил сильнейший. И у людей то же.

— И они погибают?

— А то как же. Придешь, бывало, ближе к осени на место побоища — так сразу два, а то и три или четыре трупа найдешь. Целое богатство. Кровохлебы из черепов с бивнями дома делали, мы, ядозубы, — вырезали ножи и наконечники. Мясо-то нам редко доставалось — туда целые стаи волков и медведей набегали прежде нас. А то и змееноги приползали. После них кто кости станет глодать, тут же и сдохнет в страшных муках.

Белолобый вытянул хобот и протяжно затрубил.

— Ну что ж, Белолобый, иди, если надо, — сказала Эйле. — Жизнь есть жизнь, все, что ты ни сделаешь, во славу Имира. А мы пойдем дальше пешком, и ты сможешь нас догнать, если захочешь.

Мамонт не двигался, и Эйле приказала:

— Ну, сними нас!

Белолобый спустил их на землю. Потом как бы нехотя побрел туда, откуда доносился боевой клич его сородичей.

— Победы тебе! — крикнула Эйле. — И возвращайся скорей!

Мамонт, как будто подбодренный ее словами, побежал прочь и исчез за деревьями.

— Ну, пойдем потихоньку, — сказал Орми. Но девочка продолжала стоять, и тогда он взял ее за руку. Она вздрогнула. И Орми тоже почувствовал что-то необычное и не мог найти слов, чтобы выразить это, и отпустил руку.

— Пойдем.

Эту ночь они провели на дереве — корявая сосна росла на вершине пригорка. Там все время дул ветерок, что было кстати: накануне вечером проснулись комары. Их первая атака всегда самая страшная.

— Всю зиму они копят злобу, — сказал Орми. — Поэтому самые лютые комары — те, что вылетают первыми. К концу лета станет полегче.

Утром они двинулись дальше на север, надеясь к ночи добраться до стены. Местность становилась болотистой, деревья здесь были ниже, корявее и сплетались в почти непроходимые заросли. Потом снова стало посуше и посветлее. Неожиданно Орми замер и несколько раз втянул носом воздух.

— Люди поблизости.

— Селение? Или опять отряд из Гугана?

— Больше похоже на наших… то есть людоедов.

— А где они?

— Ветер оттуда. — Орми показал на юго-восток. — Значит, они идут за нами следом. Попробуем сбить их с толку, если это действительно погоня.