— А, что у вас за раненый лежит? — без интереса спрашивает Вилен Жданович.

Только хотел сказать об акуле и о том, что в море купаться небезопасно, как встрепенулась Катерина:- Со скалы упал, кстати, вода в море очень тёплая, зря не купаетесь, — зло выкрикивает она.

— Спасибо, детка, про море учту. Приходи вечером, на яхте своя дискотека и приличный бар, — подмигивает Вилен Жданович.

— Непременно! Вот только сначала поглажу…

— Быстро пошли, — одергиваю её. Она дёрнулась как боевая лошадь, но быстро сникает.

— Подонки, всхлипывает она. — А водку, зачем взяли у этих козлов? Вы не похожи на пьяницу.

— Как говорится, с паршивой овцы, хоть шерсти клок, для дезинфекции. Руки надо помыть, рану обработать, перевязочный материал. Мало ли для чего, нужна водка. Эта вещь от всех болезней, — правильно, Игнат, — подкалываю дядю.

Когда мы поравнялись с медиками, останавливаюсь, мне нужен ассистент. Думаю, найду их в группе студентов. Ребята уединились за крупными камнями, и веселятся на всю катушку. Когда появляюсь в их поле зрения, они перестают тренькать на гитаре и недовольно уставились на меня.

— Привет честной компании, — поднимаю руку.

— Ну, привет. Чего надо?

— Вы с медицинского?

— Реально вы правы, — изрекает смуглый паренёк.

— Студенты, значит.

— Не совсем реально, только наполовину. Кое-кто из нас уже дипломы заимел.

— Хирурги есть.

— Интересный вопрос. Вырезать, что-то надо?

— Мне не до шуток. Сам я хирург, мне нужна помощь ассистента. Здесь, на пляже.

— Не хрена себе! — выпалил один из ребят. — Операцию, что ли, провести надо? А в больницу не проще отвести. Наверху куча телег, договориться всегда можно, а до ближайшей больницы, пятнадцать от силы двадцать минут.

— Если медленно ехать, — ехидно хихикает смазливая девушка.

Понимаю, сморозил глупость. Никогда в жизни, никто не пойдет на такую авантюру, оперировать на песке, когда, по их мнению, до ближайшего медпункта совсем ничего.

— Вы меня не так поняли. Ассистент, в смысле не оперировать, а помочь транспортировать.

— Понятней изъясняйтесь, коллега, — язвит усатый с куцей бородкой паренёк.

— Ладно, батя, выкладывай, что случилось. Я хирург, но без практики, работы нет. Работаю грузчиком, семью кормить надо, — как бы в своё оправдание басом говорит увалень, с серыми как свинец глазами.

— Не хрена себе? — теперь удивляюсь я. — Тебе нельзя, руки испортишь.

— Понимаю, но я стараюсь не напрягаться.

— Конечно! Я видела, какие ты ящики таскаешь, — с потрохами сдаёт его лупоглазая девушка с наивным лицом.

— Если не вдаваться в детали, мужчине руку чуть не оторвало. Кость сломана, мышцы сильно повреждены, но артерии, жилы, вены почти не пострадали. Есть шанс, руку можно спасти, если принять срочные меры, — разъясняю я ситуацию.

— Крови много потерял?

— Много и сейчас сочится, повезло, что у него жена боевая. Первую помощь оказала весьма не дурно.

— Я схожу, — поднимается с места сероглазый увалень.

— Семён, тебе помочь? — высказывается кто-то без особого энтузиазма.

— А, что, кроме меня, здесь есть ещё хирурги? — усмехается парень.

— Так не оперировать же будешь, а опять таскать. Видно на роду у тебя написано, взял побольше, понёс подальше, — я поморщился, шутка неудачная, но Семён и бровью не повёл.

— Пойдём, батя.

— Меня Никитой Васильевичем звать, — представляюсь я.

— Понятно.

Мы отходим от весёлой компании и Семён неожиданно выпалил:- Я всё знаю.

— Что именно? — останавливаюсь я.

— Я догадался, и вы тоже всё знаете. Во-первых, у меня было предчувствие с месяц. Думал бред какой-то, мерещилось, что полечу в "Ноль", — он усмехается. — Якобы нам дают шанс начать всё с начала, остальные обречены. Оставят кучку людей, причём без разбора. Выкарабкаются, значит, у человека есть будущее, а нет, что-то придумают, на замену. Вы обратили внимание, Никита Васильевич, Солнце взошло с моря, а не наоборот? Мы вообще неизвестно где. Может это даже не Крым. Я орлов видел, как страусы по размеру. Недавно бегал наверх, всюду лес. За оленем наблюдал, он величиной с буйвола. Это доисторический мир.

— Твои ребята знают?

— Нет, но чувствую, о чём-то догадываются, сегодня слишком веселятся, как перед истерикой. Наверное, этот мир нас, людей, подготовил, чтоб стресса сильного не было.

— Моя племянница медведей видела, никто не поверил, кроме меня, — я вздыхаю.

— Очень скоро поверят, — с горечью говорит Семён.

— Придётся выживать, — мне грустно и тяжело на душе.

— Придётся. Только необходимо подойти к этому грамотно.

Мы выходим из-за камней. Нас с нетерпением ждут.