Они видят меня, Семён изображает радость, Грайя скользнула по мне внимательным взглядом.

— Гронд спит. Долго нам ещё? — по-деловому спрашиваю я.

— К утру будем. Поставим катер в ангар, далее наш маршрут будет пешим.

— А там как?

— А там как повезёт. В любом случае дорога будет весёленькой.

— В смысле, обхохочемся.

— Не то слово. Если людоеды не сожрут, наши могут принять за демонов, кожа у вас, как у призраков и глаза страшные. Демонам они вырезают печень.

— Нельзя так с исчезающим видом, — шучу я.

— Прямо, исчезающие. У нас их каждый день вылавливают. Развелось, как собак нерезаных. Лезут из нижних уровней, серой воняют, вместо кожи чешуя. Сдаётся мне, Другие, ими вплотную занялись.

— Действительно, весело у вас здесь.

— В любом случае, лучше, чем под Солнцем, — отмахивается она.

— Спорный вопрос.

Она рассеяно поводит глазами, утыкается в ласковый свинец Семёна, неожиданно робко улыбается ему. Вновь нефритовая кожа освещается разовым румянцем. А ведь совсем её проняло, с беспокойством думаю. Отношения без будущего. Если, конечно, Семён не возжелает спуститься, на постоянное место жительства, в её подземное царство. А ведь от него можно ожидать чего угодно, с ещё большей тревогой думаю я.

Ночь в разгаре. Глаза слипаются. С беспокойством смотрю на Грайю. Она кивает носом, зевает, показывая хорошенькие, белые как жемчуг, зубы.

Подхожу поближе. Незнакомые приборы, но картинки узнаваемые. Вот этот — эхолот, в другом приборе отсвечивается береговая линия, а вот здесь проявляются багровые пятна живых существ. Со штурвалом понятно. Скорость переключается просто рычагом вперёд — назад. В принципе всё очень просто.

— Я поведу катер. Иди, поспи хотя бы часа два — три.

Она с удивлением смотрит на меня.

— Справлюсь. Не переживай.

Она бесцеремонно влезает в мои мысли. Нехотя кивает. Уступает место. Потягивается, хрустит суставами. Покачиваясь от усталости, спускается в свою каюту. Я вцепился в штурвал, всё же страшно, катер реагирует на малейшее движение руля. Как бы, не влететь в берег. Обливаюсь потом от напряжения. Но в этом есть свои плюсы, спать расхотелось. Мой друг, недолго думая, заваливается рядом с детьми и умиротворённо засопел. Я остаюсь один, наедине со своими мыслями.

На моё счастье, река течёт без сильных излучин, почти ровная. Корректировать движение легко. Глубина в центре достаточная, чтобы не вляпаться в мель. Земноводные, от звука двигателя, шарахаются в разные стороны.

Медленно идёт время. В небольших иллюминаторах сплошная темень. Семён богатырски храпит. Повизгивает во сне малыши. С тоской вспоминаю свою Ладушку, Ярика. Как они? Наверное, там нешуточный переполох. Аскольд, видимо, нас разыскивает. Не удивлюсь если он с отрядом уже в пещере. Только б не случилось с ними беда. Но Аскольд человек осторожный, надеюсь, всё у них будет путём.

Проходит час, другой, третий, четвёртый. Я с беспокойством всматриваюсь в иллюминаторы. Забрезжила серость рассвета. Грайя всё ещё спит. Как бы ни проскочили место, думаю. Наконец слышатся лёгкие шаги. Она проворно влетает на ходовой мостик.

— Проспала, — буркнула она. Быстро анализирует обстановку, бесцеремонно спихивает меня с кресла и лихо разворачивает катер на сто восемьдесят градусов. Семён от толчка просыпается, детишки ещё громче засопели.

— Мимо проскочили? — с участием спрашиваю я.

— Угу. Ещё с полчаса и угодили бы в водопад.

— Опрометчиво.

— Да, потрясло бы немного.

— Что-то не так? — тревожится Семён.

— Скоро причаливаем, — я не стал вдаваться в подробности.

Грайя сбавляет ход, катер тихо шелестит вдоль прибрежных зарослей. Находит узкий проток в листве, ныряет в густые заросли. Впереди виднеется свод потолка плавно переходящий к земле.

Ловко сворачивает в ещё один проток, направляет катер к металлическому сооружению. Он высится прямо из воды, и при приближении к нему судёнышка, гостеприимно растворяет створки, похожие на жалюзи. Грайя виртуозно швартуется к причальной стенке.

— Мы на месте, — она глушит двигатель. Тишина больно бьёт по мозгам.

Дети ёрзают на диванах. Светочка первая открывает ясные глазки, затем зевает Игорь, хищно клацнув клыками.

— Когда мы будем завтракать? — щебечет девочка.

— После того как умоетесь, — улыбается Грайя.

Завтракали все вместе. Гронд восседает на широком кресле, лицо задумчивое, ест мало, пьёт больше, лечебную настойку. Не раз жрица поглядывала на него с тревогой.

— Ты права, — с трудом говорит он, — я останусь здесь. В аптечке всё необходимое, съестных припасов достаточно.