– К тому же статья хорошо написана, – добавил Кристер Мальм. – На следующий день после того, как мы ее опубликуем, Боргшё станет в шведской экономике персоной нон грата. За этот текст ухватится телевидение, он займет у них место рядом с директорами «Скандии» и другими мошенниками. Настоящая горячая новость от «Миллениума». Хенри, ты молодец.

Микаэль кивнул.

– Но ситуация с Эрикой вносит в бочку с медом ложку дегтя, – сказал он.

Кристер Мальм кивнул.

– А в чем, собственно говоря, проблема? – спросила Малин. – Ведь не Эрика же занимается темными делами. Нам же не возбраняется изучать деятельность любого председателя правления, даже если он, по чистой случайности, является ее начальником.

– Это жуткая проблема, – сказал Микаэль.

– Эрика Бергер не ушла отсюда, – продолжил Кристер Мальм. – Она владеет тридцатью процентами «Миллениума» и сидит у нас в правлении. Она к тому же является его председателем до тех пор, пока мы не сможем на следующем собрании правления избрать Харриет Вангер, а это будет не раньше августа. Эрика работает в «СМП», где она тоже входит в правление, председателя которого мы собираемся предать позору.

Повисла мрачная тишина.

– Что же нам, черт возьми, делать? – спросил Хенри Кортес. – Снимать статью?

Микаэль посмотрел Хенри Кортесу прямо в глаза.

– Нет, Хенри. Снимать статью мы не будем. Такое не в правилах «Миллениума». Но придется заняться кое-какой черной работой. Мы не можем просто взять и обрушить это Эрике на голову с рекламных щитов.

Кристер Мальм кивнул и помахал пальцем, привлекая к себе внимание.

– Мы ставим Эрику в жуткое положение. Ей придется выбирать – либо она продает акции и немедленно уходит из правления «Миллениума», либо, при самом худшем раскладе, вылетает из «СМП». В любом случае она окажется перед неразрешимым конфликтом интересов. Честно говоря, Хенри… Я согласен с Микаэлем, что мы должны опубликовать статью, но, возможно, нам придется передвинуть ее в следующий номер.

Микаэль кивнул.

– Поскольку мы тоже оказались перед трудным выбором, – сказал он.

– Хотите, я ей позвоню? – спросил Кристер Мальм.

– Нет, – ответил Микаэль. – Ей позвоню я и договорюсь о встрече. Скажем, сегодня вечером.

*

Торстен Эдклинт внимательно слушал Монику Фигуэролу, когда та описывала цирковое представление, происходившее вокруг дома Микаэля Блумквиста на Бельмансгатан, и чувствовал, что почва потихоньку начинает уходить у него из-под ног.

– Значит, сотрудник ГПУ/Без вошел в парадную Микаэля Блумквиста вместе с бывшим взломщиком сейфов, который переквалифицировался в слесаря – специалиста по замкам.

– Совершенно верно.

– Что, ты думаешь, они делали на лестнице?

– Не знаю. Но они отсутствовали в течение сорока девяти минут. Можно, разумеется, предположить, что Фаульссон вскрыл дверь и Мортенссон провел это время в квартире Блумквиста.

– А что они там делали?

– Едва ли они устанавливали подслушивающую аппаратуру, потому что на это требуется всего минута. Значит, Мортенссон, вероятно, рылся в бумагах Блумквиста или в других вещах, которые тот держит дома.

– Но ведь Блумквист уже предупрежден… Они ведь украли у него из дома отчет Бьёрка.

– Именно. Он знает, что за ним следят, и сам следит за своими преследователями. Он ведет себя очень хладнокровно.

– Что ты имеешь в виду?

– У него явно есть план. Он собирает информацию и намерен предать действия Йорана Мортенссона огласке. Это единственное разумное объяснение.

– А потом появилась эта Линдер.

– Сусанн Линдер, тридцать четыре года, проживает в Накке. Раньше работала в полиции.

– В полиции?

– Она закончила школу полиции и шесть лет работала в пикете Сёдермальма. Потом внезапно уволилась. Из ее бумаг не видно почему. Несколько месяцев оставалась безработной, а потом поступила в «Милтон секьюрити».

– Драган Арманский, – задумчиво сказал Эдклинт. – Сколько времени она провела в доме?

– Девять минут.

– И чем занималась?

– Поскольку она фотографировала Мортенссона с Фаульссоном, могу предположить, что она документирует их деятельность. Это означает, что охранное предприятие «Милтон секьюрити» сотрудничает с Блумквистом и установило камеры наблюдения у него в квартире или на лестнице. Она, вероятно, заходила, чтобы снять с камер информацию.

Эдклинт вздохнул. История Залаченко становится запутанной сверх всякой меры.

– Ладно. Спасибо. Иди домой. Мне надо это обдумать.

Моника Фигуэрола пошла в зал на площади Сант-Эриксплан и занялась спортом.

*

Для связи с Эрикой Бергер в «СМП» Микаэль Блумквист воспользовался синим резервным телефоном Т10. Его звонок прервал совещание, на котором Эрика обсуждала с редакторами, под каким углом следует подавать статью о международном терроризме.

– О, привет… подожди секунду.

Эрика прикрыла трубку рукой и огляделась.

– Думаю, мы все обсудили, – сказала она, дав последние инструкции по поводу своей позиции. Оставшись в стеклянной клетке в одиночестве, она снова взялась за телефон.