Микаэль работал над материалом о Саландер, ни звуком не выдавая, о чем там идет речь. Правда, ничего необычного в этом не было. В свое время он молчал и о материале про Веннерстрёма – даже Эрика ничего не знала, но на этот раз у него в доверенных оказались Малин и Хенри.

Короче говоря, Моника испытывала раздражение. Ей требовался отдых, тянуло хоть на некоторое время отсюда вырваться. Она увидела, что Хенри Кортес натягивает вельветовый пиджак.

– Я ненадолго уйду, – сказал он. – Передай, пожалуйста, Малин, что меня не будет часа два.

– Что происходит?

– Думаю, у меня наклевывается материал. Действительно хороший материал. Об унитазах. Я хочу кое-что проверить, но, если все сойдется, у нас будет отличная статья для июньского номера.

– Об унитазах? – переспросила Моника Нильссон, провожая его взглядом.

*

Эрика Бергер стиснула зубы и медленно опустила распечатку статьи о приближающемся суде над Лисбет Саландер – маленькой заметки в два столбца, предназначенной для пятой страницы с новостями о жизни в стране. Был четверг, часы показывали 15.30. Она проработала в «СМП» двенадцать дней. Эрика с минуту посмотрела на текст, выпятила губы, потом подняла трубку и позвонила руководителю информационного отдела Андерсу Хольму.

– Здравствуйте. Это Бергер. Вы не могли бы найти репортера Юханнеса Фриска и сразу же прийти вместе с ним ко мне в кабинет?

Она положила трубку и терпеливо ждала, пока в стеклянной клетке не появился Хольм, ведя за собой Юханнеса Фриска. Эрика взглянула на наручные часы.

– Двадцать две, – сказала она.

– Что? – спросил Хольм.

– Двадцать две минуты. Вам потребовалось двадцать две минуты, чтобы встать из-за стола, пройти пятнадцать метров до Юханнеса Фриска и приплестись вместе с ним ко мне.

– Вы не сказали, что это срочно. У меня довольно много дел.

– Я не говорила, что это не срочно. Я сказала вам прийти вместе с Юханнесом Фриском ко мне в кабинет. Я сказала «сразу» и имела в виду «сразу», а не вечером, или на следующей неделе, или когда вам заблагорассудится оторвать задницу от стула.

– Послушайте, я считаю…

– Закройте дверь.

Эрика подождала, пока Андерс Хольм закроет позади себя дверь, тем временем молча его изучая. Он, без сомнения, очень компетентный руководитель информационного отдела, в его задачи входит следить за тем, чтобы страницы «СМП» ежедневно заполнялись правильным текстом – доступно составленным и расположенным в том порядке, о котором договаривались на утреннем совещании. Соответственно, Андерс Хольм ежедневно жонглировал колоссальным количеством рабочих заданий и делал это, не роняя ни одного мяча.

Проблема с Андерсом Хольмом заключалась в том, что он последовательно игнорировал решения, принимаемые Эрикой. В течение двух недель она старалась найти к нему подход. Она пыталась с ним любезно рассуждать, испробовала прямые приказания, призывала его подумать еще раз самому – в общем, делала все для того, чтобы он понял, какой ей хочется видеть газету.

Ничего не помогало.

Текст, который она отвергала во второй половине дня, все равно попадал в газету где-нибудь вечером, когда Эрика уходила домой. «У нас выпала одна статья, и образовалась дыра, которую мне пришлось наскоро заполнять».

Заголовок, дать который распорядилась Эрика, внезапно забраковывался и заменялся чем-то совершенно другим. Выбор не всегда оказывался неверным, но делался без консультации с ней. Демонстративно и с вызовом.

Речь всегда шла о мелочах. Редакционное совещание внезапно переносилось с 14.00 на 13.30, а ее не информировали, и когда она наконец появлялась, большинство решений уже было принято. «Извините… я впопыхах забыл вам сообщить».

Эрика Бергер никак не могла понять, почему Андерс Хольм занял по отношению к ней такую позицию, но уже убедилась, что вежливые беседы и мягкие выговоры на него не действуют. Эрика пока не привлекала к обсуждению этого вопроса других сотрудников редакции, пытаясь решить этот вопрос между ними двоими. Результата это не дало, поэтому настало время высказаться отчетливее, на этот раз в присутствии сотрудника Юханнеса Фриска, вследствие чего содержание разговора непременно станет известно всей редакции.

– Первое, что я сделала, начав здесь работать, это сказала, что имею особый интерес ко всему, касающемуся Лисбет Саландер. Я объяснила, что хочу заранее иметь информацию обо всех планирующихся статьях и намерена просматривать и лично давать добро на все, что будет публиковаться. Я напоминала вам об этом практически при каждом удобном случае и в последний раз на совещании в прошлую пятницу. Какая часть данной инструкции осталась вам непонятной?

– Все планируемые или идущие в печать тексты присутствуют в ежедневной служебной записке в нашей интра-сети. Они всегда пересылаются на ваш компьютер. Вас все время информируют.

– Пустая болтовня. Когда я сегодня утром получила «СМП» в почтовый ящик, там на самом лучшем месте для новостей имелось три столбца о Саландер и развитии ситуации вокруг Сталлархольма.

– Это текст Маргареты Орринг. Она работает у нас внештатно и отдала статью только вчера около семи часов вечера.

– Маргарета Орринг позвонила с предложением написать эту статью еще в одиннадцать утра. Вы одобрили ее идею и поручили ей работать над статьей около половины двенадцатого. А на совещании в два часа вы ни словом об этом не обмолвились.