– Эти сведения присутствуют в ежедневной служебной записке.

– Неужели? Там значится следующее: «Маргарета Орринг, интервью с прокурором Мартиной Франссон. Тема: обнаружение наркотиков в Сёдертелье».

– Основным материалом и было интервью с Мартиной Франссон по поводу конфискации анаболических стероидов, в связи с чем задержали потенциального покупателя из «Свавельшё МК».

– Именно. А в служебной записке нет ни слова о «Свавельшё МК» или о том, что интервью будет касаться Магге Лундина и Сталлархольма и тем самым расследования дела Лисбет Саландер.

– Я предполагаю, что это всплыло по ходу интервью…

– Андерс, я не могу понять почему, но вы лжете мне прямо в глаза. Я разговаривала с Маргаретой Орринг, автором статьи. Она четко объяснила вам, о чем планируется интервью.

– Сожалею, но я не понял, что фокус будет на Саландер. А текст я получил поздно вечером. Что же мне было делать? Снимать весь материал? Орринг представила хороший текст.

– Тут мы сходимся. Текст замечательный. Тем самым это уже ваша третья ложь примерно за три минуты. Орринг представила текст в пятнадцать часов двадцать минут, то есть задолго до того, как я около шести часов ушла домой.

– Бергер, мне не нравится ваш тон.

– Замечательно. В таком случае могу вам сообщить, что не одобряю ни вашего тона, ни увиливаний, ни лжи.

– Это звучит так, будто вы подозреваете, что я устраиваю против вас какой-то заговор.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. И второе: сегодня у меня на письменном столе появляется текст Юханнеса Фриска. Я не помню, чтобы мы обсуждали его на совещании в два часа. Как могло произойти, что один из наших сотрудников целый день работает над материалом о Саландер, а мне об этом ничего не известно?

Юханнес Фриск заерзал, но благоразумно не произнес ни звука.

– Значит, так… Мы делаем газету, и вполне естественно, что имеются сотни текстов, о которых вам неизвестно. У нас в «СМП» существует определенный порядок, к которому все должны приспосабливаться. У меня нет ни времени, ни возможности разбираться с некоторыми текстами особым образом.

– Я не просила вас разбираться особым образом с некоторыми текстами. Я требовала, чтобы, во-первых, меня информировали обо всем, что затрагивает дело Саландер, и, во-вторых, чтобы без моего одобрения на эту тему ничего не публиковалось. Спрашиваю еще раз, какая часть данной инструкции вам непонятна?

Андерс Хольм вздохнул, приняв мученический вид.

– О’кей, – сказала Эрика Бергер. – Тогда я выражусь еще яснее. Я не намерена заниматься с вами подобными разборками. Посмотрим, поймете ли вы следующую мысль. Если подобное повторится еще раз, я сниму вас с должности руководителя информационного отдела. Это будет как гром среди ясного неба, и поднимется грандиозный шум, но потом вам придется сидеть и редактировать семейную страницу, страницу с комиксами или что-нибудь подобное. Я не стану терпеть на должности руководителя информационного отдела человека, на которого не могу полагаться, человека, который не идет на сотрудничество и не выполняет мои распоряжения. Вы меня поняли?

Андерс Хольм развел руками, давая понять, что считает обвинения Эрики Бергер беспочвенными.

– Вы меня поняли? Да или нет?

– Я слышу, что вы говорите.

– Я спросила, понимаете ли вы меня. Да или нет?

– Неужели вы действительно думаете, что у вас это пройдет? Газета выходит, потому что я и другие винтики механизма работаем на износ. Правление будет…

– Правление сделает, как я скажу. Я здесь для того, чтобы обновить газету. У меня есть четко сформулированное задание, которое подробно обсуждалось, и мне дано право делать далеко идущие редакционные перестановки на уровне руководителей. Если я захочу, то могу избавляться от мертвечины и привносить новую кровь. А вы, Хольм, все больше начинаете мне казаться мертвечиной.

Она умолкла. Андерс Хольм встретился с ней взглядом. Он был вне себя.

– Это все, – сказала Эрика Бергер. – Я предлагаю вам хорошенько подумать над тем, о чем мы сегодня поговорили.

– Я не намерен…

– Это ваше право. Все. Вы свободны.

Он развернулся и покинул стеклянную клетку. Эрика увидела, как он удаляется через редакционный зал по направлению к комнате, где пьют кофе. Юханнес Фриск поднялся с намерением двинуться следом.

– Юханнес, вас я пока не отпускала. Сядьте.

Она взяла его статью и еще раз пробежала ее глазами.

– Насколько я понимаю, вы работаете здесь временно.

– Да. Я проработал пять месяцев, и сейчас идет последняя неделя.

– Сколько вам лет?

– Двадцать семь.

– Я сожалею, что вы угодили на перебранку между мной и Хольмом. Расскажите об этом материале.

– Сегодня утром ко мне поступили сведения, и я поделился ими с Хольмом. Он сказал, чтобы я занялся этим вопросом.

– О’кей. Здесь говорится о том, что полиция проверяет, замешана ли Лисбет Саландер в торговле анаболическими стероидами. Этот материал как-то связан со вчерашней статьей из Сёдертелье, где тоже обнаружили анаболики?