На правом фланге находился Ричард, герцог Аверса, который отрядом лучших всадников атаковал ломбардцев. Хэмфри упредил швабов в центре, а левым флангом командовал Роберт Гвискар. Оставаться в резерве с войсками из Калабрии и, если союзники будут в опасности, выступить им на помощь — таковы были обязанности Роберта Гвискара [120] .

Сражение началось, когда обученные всадники Ричарда атаковали итальянские войска Папы. Последние представляли собой всего лишь пеструю шайку без военного опыта, и их немедленно обратили в бегство. Но сломить сопротивление швабов было сложнее, и они продолжали сражаться, даже когда Роберт, согласно приказу, пришел Хэмфри на помощь. Исход же сражения в конце концов определили действия Ричарда: как раз в этот момент ему удалось вернуть своих всадников, преследующих итальянцев, и направить их против швабов. В конечном итоге армия Папы потерпела поражение с ужасающими потерями, а поле сражения было усеяно телами тех, кто пришел на войну под командованием наместника Христа. Самого Льва IX захватили норманны и отправили в почетный плен в Беневенто [121] .

Последующие годы стали решающими в истории норманнских завоеваний на территории Италии. С 1054 по 1057 год норманны из Аверсы быстро продвинулись на север к Гаэте и Аквино, а в июне 1058 года Ричарду наконец-то удалось захватить всю Капую и свергнуть ломбардскую династию. Далее к югу медленно продвигался, расширяя свои завоевания в Калабрии, Роберт Гвискар, и в 1057 году, после смерти Хэмфри, он возглавил норманнов в продвижении по Апулии {28} . Западнее его главным оппонентом теперь стал Гизульф II Салернский. Однако в 1058 году этот человек согласился заключить с Робертом Гвискаром договор, и в знак вступления в этот союз Роберт Гвискар развелся с норманнкой Обри и женился на Сигельгайте, сестре Гизульфа [122] . Она проявила себя как женщина с сильным характером, и ее подвиги, особенно на поле брани, со временем стали легендой. Но непосредственным результатом этого супружества стало то, что ее внушающий ужас супруг теперь оставил ломбардцев в покое и обратил свое враждебное внимание на греков.

Однако период с 1053 по 1059 год вошел в историю главным образом в связи с взаимоотношениями между норманнами и папством. Ни Лев IX, ни его непосредственные преемники так и не изменили своей резкой неприязни по отношению к норманнам, и тем не менее в Риме готовились фундаментальные перемены в политике папского престола. В этот период все более натянутыми становились отношения папства как с императорской властью в Германии, так и с церковными властями в Константинополе. В связи с этим крупная партия в Риме настаивала, что Папе следовало бы упоминать во время службы норманнов, которые теперь были самыми могущественными в Италии, которые уже разорили Византийскую империю и которые были заклятыми врагами греков. Таков был подготовительный этап союза между двумя несовместимыми сторонами, а в 1059 году этот союз обрел конкретные очертания. На церковном Соборе в Мельфи в августе того же года Папа Николай II признал Ричарда и Роберта Гвискара своими вассалами; Ричард был признан князем Капуи, а Роберт получил зловещий титул: «Герцог Апулии и Калабрии милостью Божьей и св. Петра, и в будущем с их помощью герцог Сицилии».

Со своей стороны, Роберт Гвискар (и, несомненно, Ричард из Капуи тоже) поклялся защищать статус Папы и лично Николая II и всюду и в борьбе со всеми поддерживать Римскую Католическую Церковь, сохраняя и приумножая владения св. Петра [123] .

Ниже мы подробнее рассмотрим влияние этого исключительно важного союза на политическую жизнь христианского мира в целом {29} ; что же касается непосредственного влияния на положение норманнов в Италии, то оно было фундаментальным. Папа торжественно пожаловал норманнам права, принадлежащие не ему, а другим. И хотя, чтобы обеспечить себе эти права полностью, норманнам придется еще немало сражаться, теперь их статус в Италии был признан высшими церковными властями христианского мира.

Неудивительно, что теперь продвижение норманнов ускорилось. Постепенно Ричард, князь Капуи, чьи связи с Папой Николаем II и Папой Александром II были особенно тесными, расширил свою власть, а успехи Роберта Гвискара были еще более примечательными. Подробное описание его жестокого и неумолимого продвижения не является частью настоящего исследования [124] . Довольно долгое время сопротивление оказывали в Калабрии, но постепенно он преодолел его. Покорение этой провинции ознаменовалось тем, что примерно в это же время сдались Реджо, Джирас, Сквилас и Россано. Кроме того, хотя в Италии Гвискару подчинялись все норманны, за исключением вассалов князя Капуи, район Отранто на юге страны полностью перешел в руки Роберта Гвискара несколько позже. Таким образом, хотя в дальнейшем ему и пришлось столкнуться с несколькими серьезными мятежами, в 1067 году он смог подготовиться к самой большой операции из тех, что предпринимались норманнами в Италии до того момента.

Этой операцией было не что иное, как прямая атака на город Бари, центр правления Византии в Апулии. В августе 1068 года Гвискар начал осаду города с суши и с моря. Борьба оказалась затяжной. Защитники могли рассчитывать только на ограниченную помощь от правительства Константинополя, где сейчас были озабочены угрозой со стороны турок, и после осады, которая с перерывами продолжалась два года и восемь месяцев, Бари все-таки пал. Шестнадцатого апреля 1071 года Роберт Гвискар с триумфом вошел в город, и правление восточного императора в южной Италии, которое продолжалось более пяти веков, в конце концов подошло к концу. Не без оснований начало своего правления в качестве герцога Апулии Роберт Гвискар отсчитывает в хартиях от падения Бари.

Тем временем не менее важные события начались и на территории мусульманской Сицилии. В этот период за Сицилию сражались три соперничающих эмира, которые не только воевали между собой, но фактически действовали независимо от Зирида, султана Махдии в Африке, номинально являясь его подданными [125] . Таким образом, богатый остров являлся для норманнов, а особенно для младшего брата Роберта Гвискара — Рожера, соблазнительным трофеем. Этот самый Рожер прибыл в Италию в 1056 году и вместе с братом участвовал в атаках на Реджо и Сквилас. Затем он обосновался в Милето. Но уже тогда его алчный взгляд был направлен на юг, и, скорее всего, он рано заключил союз с Ибн-ат-Тимнахом, эмиром Сиракуз. В любом случае дважды: осенью 1060 года и в начале 1061 года — он пересекал Ла-Манш и пытался захватить Мессину. Эти попытки потерпели неудачу, но в апреле 1061 года ему на помощь прибыл Роберт Гвискар, и Мессина пала. Вслед за этим братья возобновили союз с Ибн-ат-Тимнахом и сообща одержали победу над сарацинами близ Кастроджованни [126] . Однако отношения между Робертом и Рожером становились все более натянутыми, и поход отменили. Тем не менее в начале 1062 года Рожер снова был на Сицилии, на этот раз он обосновался в городе Троина. Но вскоре Ибн-ат-Тимнах был убит, и Рожер оказался в очень затруднительном положении. Все же в 1063 году ему удалось совершить вылазку из своей горной цитадели и в битве при Черами близ Никосии нанести значительное поражение своему главному врагу среди мусульман.

Теперь свое положение в Тройне Рожер мог считать незыблемым, и он начал подчинение южной части долины Валь-Демон. Но его положение в Мессине было непрочным, и он не смог распространить свою власть ни на запад, ни на юг. Свои основные надежды он связывал с внутренними распрями среди мусульманских эмиров и с их общей неприязнью к войскам арабов, которые уже покинули Африку и направились на Сицилию защищать интересы своего владыки. По сути, в 1068 году двинуться из Троины на Палермо Рожер смог исключительно благодаря этим раздорам. Победу над африканцами он одержал в битве при Мизельмери в непосредственной близости от великого города [127] , но столица мусульман выстояла; таким образом, продвижение норманнов по Сицилии в последующие три года прекратилось. Кульминационной точки сицилийская авантюра норманнов достигла в 1071 году.