Все сотрудницы, находившиеся в аптеке, замерли на своих местах. Елена Павловна глубоко вздохнула, оперлась рукой на препараторский стол.

— Ой, девочки, у меня же чайник включен! — Светка сорвалась со своего стула, бегом кинулась к двери. — Я сейчас!

Так же бегом она вернулась, уселась на свое место, перевела дыхание:

— Чуть не весь выкипел, еле успела выключить!

— Елена Павловна, а не может быть в бутылочке этой вместо валерьянки что-нибудь другое, — майор бросил короткий взгляд на капитана Марчука, — ну, например, слабительное какое-нибудь, не отрава, конечно, а так, для живота быстродействующее?

— Нет, майор, ошибок у нас не бывает, — Елена Павловна поправила очки, придающие лицу, по ее мнению, необходимую по должности строгость, — девочки опытные, нареканий еще никогда не было. И потом, из слабительных препаратов разве что раствор пургена стоит у нас свободно, вон, на том столе. Вещь безобидная, пронесет только пару раз, да и все».

Елена Павловна подошла к столу, взяла руки большую бутыль с раствором пургена. Если уж вашему драгоценному полковнику и налили случайно, то только этого славного напитка. Но это, повторяю, у нас исключено. — Она посмотрела на майора. — Кстати, этой вот бутылочки хватит, чтобы пол вашего Управления стремглав помчалось в туалет, не взирая на должности и звания. — Елена Павловна озорно улыбнулась, глядя поверх очков. — Хотите попробовать?

— Спасибо, как-нибудь в другой раз. — Майор тоже улыбнулся, но сразу же перешел на деловой тон. — Эти микстуры, валерьянка и пурген, по вкусу или цвету отличаются друг от друга? — Он обвел взглядом притихших сотрудниц аптеки. — Может, еще чем?

— По вкусу — да, но не очень. — Елена Павловна облизнула пересохшие губы. — Проще их отличить по кислотной реакции. Помните, в школе на химии проходили: опускаешь лакмусовую бумажку в кислоту, — она краснеет, в щелочь — синеет. Настойка валерьяны у нас слабокислотный раствор — бумажка будет розовой, а раствор пургена — легкая щелочь, лакмусовая бумажка станет голубой. Светочка, возьми-ка, милая, эту бутылочку и сходи в препараторскую, проверь. — Елена Павловна пристально посмотрела на Свету.

Света нехотя поднялась со стула, одернула халатик. Неторопливо подошла к Елене Павловне, взяла бутылочку, принесенную майором и капитаном, положила в карман халата и, не спеша, направилась к двери.

— Эй, Света, постойте, постойте! — Тот, что был моложе, капитан, энергично замахал руками. — Давайте-ка наоборот поступим, чтобы все видели, как и что. Тащите сюда эту вашу, как она там, лакмусовую бумажку, здесь все и проверим! А пока поставьте-ка микстуру эту обратно на стол.

Света остановилась, медленно подошла к столу. — Ну, как скажете, вам, офицерам, виднее. — Она сунула руку обратно в карман халата и поставила бутылочку на середину стола. — Хотите, вместе пойдем за реактивами! — Светка кокетливо улыбнулась, глядя на капитана, и грациозно пошла к дверям. — Там темно и крысы, вот такие! — она широко развела руками. — А кусачие, сил нет! — и, смеясь, вылетела из комнаты.

— Ай, Света, Света! Господа офицеры и вправду подумают, что у нас в аптеке крысы бегают. — Елена Павловна подошла к майору. — Смотрите, какая у нас чистота! — она обвела вокруг рукой. — Прямо, как в аптеке! — Елена Павловна улыбнулась, глядя в лицо майору.

Офицеры тоже заулыбались, довольные тем, что напряженность немного спала.

Спустя минуту, Света вернулась с тонкой полоской желтой пористой бумаги в руке. Она взяла со стола бутылочку с микстурой, открыла ее, подошла к свету и опустила в микстуру кончик бумажки. Все снова напряженно замерли в ожидании. Татьяна Борисовна поставила локти на стол, положила на руки голову. «Неужели, и впрямь, ошиблась, — стучало в голове, — как это только могло быть-то? Да, нет, — попыталась она себя успокоить, — все было правильно, чай, не девочка!» Сердце все равно отчаянно колотилось в груди, на лбу выступили мелкие капельки пота.

«Ну, будь, что будет!» — подумала Татьяна Борисовна, и, как-то неожиданно для себя, успокоилась.

— Вот, смотрите все! — Светка вытащила из бутылочки мокрый кончик лакмусовой бумажки. — Розовая! Всем видно? — Света подошла к офицерам КГБ, помахала у них перед носом рукой, протянула бумажку капитану. — Чтобы потом не говорили, что вас здесь надувают! — и сделала шаг назад.

— Вот так-то, господа офицеры! — Елена Павловна вновь обрела уверенность. Это, конечно, пить уже нельзя. — Она взяла остатки микстуры и вылила в раковину, — не стерильная — значит, в канализацию. А чтобы ваш полковник Сергеев, или как его там, не остался без жизненно необходимого лекарства, я сама, прямо сейчас приготовлю ему новую микстуру!

Она взяла чистый пузырек с полки на стене, подошла к столу и аккуратно наполнила его из большой «валерьяновой» бутыли.

— Ну, теперь полковник ваш в полном порядке: по десять капель утром, в обед и вечером, а если нервишки заиграют или сердечко зашалит слегка, то сразу сорок капель на пол стакана воды.

Елена Павловна быстро написала рецепт, поставила внизу подпись и прикрепила его к бутылочке с микстурой. Протянула ее майору.

— Вот, пожалуйста, передайте, чтоб не болел. А еще скажите, пусть утром не пиво холодное натощак пьет, а кашку ест или яичницу, тогда не придется в туалет от генералов бегать!

Офицеры вежливо попрощались и вышли из аптеки. Уже у самой двери капитан оглянулся и помахал Свете рукой.

Минут через пятнадцать после их ухода, когда волнение окончательно улеглось, и все занялись своими привычными делами, к Татьяне Борисовне подошла Светка. Татьяна Борисовна подняла голову от рецептурной книги, вопросительно посмотрела на Свету.

— Чего тебе не работается-то, Света? Этот, что ли, который капитан, в душу запал, а? Он ничего из себя, и усики такие аккуратные, прямо, ах! Одним словом, красавец, да и только. Позвони ему, они, кажется, телефон оставили Елене Павловне.