– Без него я бы никогда не попал в этот хобот! – отмахнулся Укобах. – А теперь они точно у нас на хвосте. Когда алхимики увидят, что мы натворили в пещерах врахоков, они натравят на нас солдат. Теперь мы не только государственные изменники, теперь мы даже напали на врахоков. Мы уже давно мертвецы, просто нас ещё не похоронили. Благодаря нашему новому другу! – и он бросил возмущённый взгляд на Румо.

Румо опустил голову:

– Нам нельзя здесь долго оставаться, – сказал он. – Мы должны идти дальше.

– А вообще, куда мы дальше идём? – спросил Укобах. – Что там с твоим чудесным планом, Рибезел?

Рибезел вышел на берег и залез в бочонок.

– Мы должны обойти Гел вокруг, – сказал он. – Что бы нас не словили какие-нибудь палачи. Тут бродят патрули врахоков, чёрные следопыты, группы наёмников, всевозможный сброд, ошивающийся вокруг Гела. А затем мы спустимся в угольные шахты.

– Ты хочешь спуститься в Угольные шахты? – пропыхтел Укобах. – Ты сошёл с ума?

– Угольные шахты? – спросил Румо.

– Да, это шахты, по которым течёт чёрная угольная вода. Они находятся под Гелом. Через них можно пробраться в канализацию города. Так сказать, мы войдём в Гел через подвал. Это займёт время, но это единственный способ попасть незамеченными в город.

– Это абсолютное безумие! – сказал Укобах. – Только те, кому надоело жить, рискуют приближаться к Угольным шахтам.

– Хорошо, – сказал Румо. – Мы идём.

Генерал Тиктак был растерян. Всё происходило не так, как он представлял себе это во снах. Это уже не было виртуозным концертом, а если и было, то очень халтурным и с постоянными перерывами.

Несколько дней он проторчал у своей медной девы, крутил краники и вентили, впрыскивал эссенции, яды и вирусы, пытаясь загнать волю Ралы обратно в мозг. Он хотел наконец-то начать задавать свои волнующие вопросы о смерти, но Рала упорно избегала допроса. Он забил кровеносные сосуды и сделал их непроходимыми с помощью ядов, он охотился за своей добычей с помощью новых видов бактерий, он работал с высококонцентрированными газами и даже с электрошокером. Но у него ничего не получалось.

Генерал отпустил вентили и вскинул руки вверх. Снова прогремел его бешеный крик из окон его башни, заставивший жителей Гела вздрогнуть. В последнее время этот крик раздавался слишком часто.

Генерал Тиктак подошёл к шкафу с ядами и распахнул дверь. Одно мгновение он колебался, трясясь от возбуждения, затем он протянул руку вовнутрь. Он вынул пузырёк, который уже несколько дней назад держал в руках. Ещё раз он прочёл надпись:

Подкожный эскадрон смерти

Теперь пора. Необычные ситуации требуют использования необычных средств. Рала сама этого захотел.

Тиктак повернул пузырёк. На его обратной стороне была приклеена ещё одна этикетка, на которой мелким шрифтом было написано: Разработано Тихоном Цифосом, придворным алхимиком.

Генерал Тиктак вздохнул. Тихон Цифос был великолепным учёным! Этот алхимик был настоящим гением.

Первым заданием, выполненным Тихоном Цифосом, придворным алхимиком Гела, и полностью удовлетворившим запросы генерала Тиктака, было создание того наркотика безумия, который почти свёл Ралу с ума. Но Тихон не мог назвать это профессиональным успехом, поскольку за этим заданием от генерала последовало следующее, сравнимое только со смертным приговором. После того, как генерал Тиктак объяснил ему своё следующее желание и добавил, что в случае неудачи он сам лично оторвёт алхимику голову, Тихон тут же направился в свою лабораторию.

Алхимик налил себе в пробирку спирта, слегка разбавил его дистиллированной водой и выпил одном залпом. Он пропал, в этом он был совершенно уверен.

Вот что заказал ему генерал Тиктак, выразив это совершенно ненаучными терминами и неясно описав: Тихон должен был создать жидкость для инъекций, представляющую собой медных парней в микроскопическом размере. Генерал желал такую живую форму, которая обладала бы боевой способностью, неуязвимостью, жестокостью и кровожадностью медных парней, но с одним отличием – эти парни должны быть такими маленькими, чтобы их можно было втянуть в шприц и впрыснуть в кровеносный сосуд.