Солдат подкожного эскадрона смерти крутился вокруг собственной оси и выпускал из тела маленькие чёрные пузырьки. Смайк с отвращением отвернулся и закричал на стены подкровной лодки:

– Почему я? – кричал он. – Почему именно я всегда попадаю в подобные ситуации? Чем я это заслужил?

– Ты же не ждёшь от нас ответа? – спросила несуществующая крошка номер один.

Смайк удивился странному тону, зазвучавшему в голосе крошки.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мы знаем всё, Смайк.

– Чтовы знаете?

– Ну… всё. Всё о тебе.

– Обо мне? Что такого важного может быть вам обо мне известно?

– Уверен, что хочешь пример?

– Теперь мне действительно любопытно.

– О, нам известно, что ты был судьёй в профессиональных боксёрских поединках фанггов и военным советником наттиффтоффских малых войн.

– Да, и официально аккредитованным секундантом в дуэлях флоринтской элиты, и хронометражистом в шахматных турнирах вольпертингеров в Бухтинге.

– А также организатором петушиных боёв, казначеем замонийской червячной лотереи, натравщиком в мидгардских боях гномов и крупье в Форте Уна, городе вечных азартных игр.

Смайк озадаченно улыбнулся.

– Эй, – сказал он. – Вам действительно кое-что обо мне известно. Вы можете читать мысли?

– Конечно можем, Смайк. И поэтому нам также известно, что ты прячешь в своей комнате воспоминаний. То, что спрятано под тёмным покрывалом.

Смайк испуганно сглотнул слюну.

– Ты же не думаешь, что мы позволим кому-то, про кого мы ничего не знаем, ездить на нашей самой ценной машине? Про него мы должны знать не просто всё, а абсолютно всё.

У Смайка выступил пот. Он никому никогда не рассказывал о комнате воспоминаний. Даже Румо.

– Мы знаем о тебе всё, Смайк, с той самой секунды, как ты вошёл в нашу лодку. Никто не сможет сделать это до того, как мы его полностью не проверим.

– Мы недоверчивы, Смайк.

– Доверие мы также давно преодолели.

– Что вам известно о комнате воспоминаний? – серьёзно спросил Смайк.

– Мы знаем, например, что находится под покрывалом, – сказала несуществующая крошка номер один.

– Это – картина, – сказала несуществующая крошка номер два.

– Это картина Драконгоры, не правда ли, Смайк? – сказала несуществующая крошка номер три.

Смайк глубоко вдохнул. Он не отвечал.

– Что случилось, Смайк? Ответы закончились?

– Я не знаю, о чём вы говорите, – неуверенно сказал Смайк.

– Ты был там. Ты был в Драконгоре.

– И не только это. Ты навсегда изменил её внешний вид, Смайк.

– Ты тот, кто окрасил её в красный цвет.

– Неправда! – крикнул Смайк. – Никто не знает…

– Да, никто кроме тебя не знает, что ты был предводителем хундлингов, организовавшим, так называемую, мирную осаду Драконгоры.

– Великолепный план, Смайк. Действительно гениально!

– Ты был владельцем кабака, где встречались солдаты, безуспешно осаждавшие Драконгору. Ты был издателем, издававшим работы драконов.

– Ты вскрыл Драконгору, Смайк.

– Поздравляем. Стратегический шедевр.

– Кто вам позволил рыться в моих воспоминаниях?

– Ну, Смайк, ты же не думаешь, что мы будем проводить сложную операцию вместе с кем-то, против кого у нас не было бы козырей?

– С невинным?

– Нельзя же для таких дел использовать настоящих героев.

– Нам нужен кто-то отчаянный.

Смайк кашлянул. Казалось ему или на борту на самом деле становилось меньше воздуха?

– Признавайся, Смайк!

– Ты окрасил Драконгору в красный цвет.

– Кровью.

– Таким количеством крови, которое можно смыть только кровью.

– Тебе стоило бы искупаться, Смайк.

– В крови Ралы.

Смайк долго молчал, было лишь слышно его тяжёлое дыхание. Несуществующие крошки тоже молчали.

– Тогда я был другим, – сказал он, наконец. – Я был молод. Я совершил ошибку. И я за это заплатил. Я был на Чёртовых скалах.