После этого прорыва Хрущев одобрил идею организовать Научный центр микроэлектроники в Крюкове и выделил на это четыре тонны золота. Через три месяца интенсивных согласований было подписано постановление ЦК КПСС и СМ СССР, в соответствии с которым создавались пять новых НИИ – теоретических основ микроэлектроники, микросхемотехники, технологии микроэлектроники, машиностроения, специальных материалов.

Так родился Зеленоград. И вот теперь опять решалась его судьба…

Однако Шелепин сумел основательно удивить даже такого опытного аппаратчика, как Шокин.

– Так вот. – Александр Николаевич резко уперся ладонями в стол и чуть наклонился вперед. – Вопрос электронной промышленности беру под свой контроль в связи с чрезвычайной важностью этого направления для СССР.

– Но это надо согласовать… – к такому повороту Шокин явно был не готов.

– Товарищ Косыгин в курсе. – Шелепин не собирался сбавлять темп. – Егорычев вам поможет со строительством [120] .

И он продолжил практически без паузы:

– Вам предоставят ресурсы и права, сравнимые с ракетной программой. Но возможность изготовить копию предоставленного образца в опытном производстве вы должны будете найти не позже января шестьдесят шестого года. Вопросы промышленного выпуска планируется решать отдельно, в особом порядке.

Было такое впечатление, что Шелепина не сильно интересовали выкладки специалистов, а всерьез волновал только вопрос «когда», подразумевающий ответ подчиненных «вчера».

– Александр, – повернулся к Шокину Александр Николаевич, – прошу тебя к послезавтра подготовить нужные документы и план работ. В запросах можешь не стесняться, потому что объем задач тебе предстоит решить значительно больший, чем кажется.

– К шестнадцати часам буду готов. – Довольная улыбка против желания растянула губы министра электронной промышленности. Секретарь ЦК, член Президиума обратился к нему как к близкому товарищу, на «ты». Это дорогого стоило!

Только что промелькнувшая в голове история повторялась наяву. Шелепин уже был в курсе всего, он четко видел цель. И заранее планировал ресурсы, но требовал совершенно невозможных сроков выполнения заданий. Неужели в СССР пришел к власти новый вождь?

– Подберите группу грамотных специалистов для совершенно секретной серийной работы в закрытом городе. – Александр Николаевич мазнул взглядом по подготовленной помощниками бумажке и продолжил: – Будет очень тяжело. Но чрезвычайно интересно, гарантирую. Слава Шокли, Бардина и Браттейна [121] померкнет перед результатами этих работ.

– Насколько большую группу? – Маслов давно не верил обещаниям партийных руководителей, тем более что под прикрытием трескучих фраз его НИИ опять собирались «раздеть», да еще и превратить в рутинное серийное производство. Плюс небывалая секретность, от которой столько проблем.

– Не особенно, думаю, на первое время достаточно будет двух-трех десятков сотрудников. – Шелепин на секунду задумался. – Им понадобится авторитетный руководитель, обязательно член партии.

В такой ситуации мог быть только один ответ. Впрочем, Шохин в подобных ситуациях бывал не раз и, как многие другие министры, считал, что бьют не виноватых, а последних. Себя среди таковых он в любом случае не видел. Тем более что эта задача была очевидной – где-то придется запустить новую фабрику вдобавок к уже существующим. А в таких вещах крайними всегда остаются строители.

Одним из важнейших вопросов для формирующегося на глазах ЦК союза Николаевичей был китайский. В недавнем прошлом крупнейший партнер по коммунистическому блоку, отторгнутый по идеологическим мотивам, по сути, из-за личной неприязни Председателя КПК Мао Цзэдуна и Никиты Сергеевича. Причем как Косыгин, так и Шелепин были сторонниками скорейшего политического примирения и активного сотрудничества в народно-хозяйственной сфере.

Независимо друг от друга они предпринимали колоссальные усилия, чтобы добиться успехов в этом вопросе, хотя и по совершенно разным причинам. Так, именно при Шелепине КГБ оказался единственным ведомством, сохранившим контакт со своими китайскими коллегами. Естественно, этот курс был продолжен и во времена Семичастного. Более того, в середине июня тысяча девятьсот шестьдесят пятого года на Президиуме ЦК Александр Николаевич поставил вопрос о передаче ЦК компартии Китая и правительству Китая предложений по подписанию договора о дружбе и сотрудничестве, в котором было бы заявлено, что нападение на Китай станет рассматриваться как нападение на Советский Союз. Инициативу отклонили, поскольку она могла быть сочтена признаком слабости.

Алексей Николаевич, в свою очередь, неоднократно встречался как с президентом Линь Бяо, так и с премьером КНР Чжоу Эньлаем [122] . Именно на их личных контактах держалась тонкая ниточка межгосударственного общения. Происходило это не благодаря, а скорее вопреки как Мао, так и Никите Сергеевичу.

По мнению премьеров, сотрудничество Китая и СССР было неизбежно. Не слишком совершенная, но добротная и недорогая техника из Советского Союза, помощь специалистов в обмен на продовольствие, одежду и обувь – прекрасный вариант. Тем более что все это уже было в конце сороковых – начале пятидесятых. Для продолжения требовалась лишь минимальная толика политической воли.

До ознакомления с информацией попаданца Косыгин был уверен в скорой нормализации отношений с Поднебесной. Лидеры ЦК КПК выступали за проведение экономических реформ, даже более глубоких, чем планировал Алексей Николаевич. Отчасти реформы уже начались – передовым работникам щедро раздавались премии, управленцы, инженеры и мастера начали зарабатывать гораздо больше простых тружеников. На селе поощрялось личное приусадебное хозяйство, там даже наметилось возрождение слоя середняков и кулаков.