Но ведь уже во время войны генералиссимус должен был осознать, что не будет больше Англия играть первую роль в мировой политике, как в двадцатые – тридцатые годы. США слишком далеко от Китая, торговать через океан очень удобно, но воевать не получится. Зато для СССР до предела милитаризированная страна с огромным населением будет постоянной угрозой.

«Впрочем, сам-то ты смог это понять только после рассказа пришельца из будущего. – Шелепин констатировал про себя грустный факт. – Чего же ждать от старика, который привык в своих расчетах вообще не замечать Азию».

Однако поверить в стратегическую ошибку великого вождя не хотел даже Косыгин. Прав он по-своему, мало пересекаются хозяйственные интересы наших стран через Тибет и Гоби. Зато взаимопомощь может быть очень успешной. Ну что до конфликтов – так надо всего-то изолировать сходящего с ума Великого кормчего.

«И вообще, – продолжил Александр Николаевич внутренний диалог, – не была ли война в Корее запоздалой попыткой исправить положение? [131] Втянуть Мао Цзэдуна в затяжной конфликт с войсками ООН за раздел бывшей Японской империи, создать международную изоляцию, озлобить США и соседей. И ведь отчасти получилось».

Только после смерти Сталина план никто не смог довести до конца. Опять в КНР потоком пошли оружие, ресурсы и специалисты. Почему на это никто не обратил внимания? Хорошо хоть у Хрущева хватило ума не дать Мао в пятьдесят девятом атомную бомбу и подводные лодки, отозвать домой тысячи специалистов. Но сколько всего было сделано напрасно? Построены сотни предприятий, десятки комбинатов и электростанций, выданы горы патентов и документации! [132]

Ладно Шепилов [133] , у этого генерала-академика дружба с Китаем и распространение коммунизма на юго-восток силой оружия всегда были идеей фикс. Но Андрей Громыко куда смотрел? Через Поднебесную шли составы с вооружением для Вьетнама и доходили далеко не все. Наши советники учили бойцов Зиапа [134] обращаться со сложнейшими системами. Кто их отличит от китайских добровольцев, которых на этой войне более чем достаточно? Ханой и Пекин вполне могли договориться о такой «мелочи».

Или это все же паранойя? И на самом деле по-настоящему дружественный Китай во главе с Лю Шаоци станет надежным союзником СССР, как этого хочет премьер? Можно ли отказаться от такой уникальной возможности во враждебном империалистическом окружении?

Как хорошо, что решение по этому вопросу не нужно принимать прямо сейчас. Нет особой возможности влиять на события. Остается только ждать и наблюдать.

Двадцать второго июня тысяча девятьсот шестьдесят пятого года на Самотлорском нефтяном месторождении из разведочной скважины ударил фонтан нефти. По этому поводу между двумя секретарями ЦК КПСС состоялся ничем не примечательный телефонный разговор:

– Алексей, день добрый.

– Привет, Саша.

– Про нефть на Самотлоре слышал? Более тысячи тонн в сутки из одной скважины!

– Конечно, все ЦК бурлит. Такая победа!

– Прав был Петр, как раз году к шестьдесят девятому выйдем на промышленную добычу.

– Да… Вот не знаю даже, радоваться этому или нет.

Вечер после «похода за зипунами» начался обычным для «совы», вернее для «филина», вторым рабочим днем с девяти вечера до часу ночи. Кое-как раскидав покупки по шкафу и комоду, поплелся работать в кабинет, к ноутбуку и карандашу. Впрочем, электроника без Интернета мертва, да и принтера, увы, в наличии не было. Поэтому взял из пачки с красной виньеткой знаменитый «Koh-i-Noor 2М» с желто-оранжевыми лаковыми гранями и золотистой пимпочкой на конце. Длинно, сантиметра на четыре, заточил бритвочкой «Нева» до игольной остроты и, подтянув к себе лист бумаги, задумался о тщетности всего сущего.

На этом глубоко философском моменте в комнату неожиданно ворвалась Катя. В длинном вечернем платье! На шпильках! С прической, в косметике, со знакомым с детства резковатым запахом духов.

Все же как меняет людей одежда! Из девушки-помощницы, с которой мы уже чуть ли не два месяца вместе ели, работали, гуляли и даже загорали, в полном «боевом прикиде» она мгновенно превратилась в другое существо.

Сразу захотелось забыть, что флирт, с которого так романтически началась наша «дачная» жизнь, за эти месяцы постепенно сошел на нет. Мы уже не целовались взасос на лесных дорожках, а скорее просто дружили. К двадцати восьми любой нормальный парень понимает, что секс девочкам нужен едва ли не больше, чем мальчикам. Тут я был далеко не исключением. Но при любом «нажиме» Катя мягко отстранялась. Для меня это оставалось непонятным. Нет, ну неделю или две, это как-то можно объяснить. Другая эпоха, необычный момент. Но не полтора же месяца!

Нужно было что-то менять.

– Катя, о, нет, Екатерина Васильевна, вы сегодня сногсшибательны! – Я посмотрел на себя критическим взглядом. – Подождете меня несколько минут?

– Дорогой Петр Юрьевич, надеюсь, вы не забудете про несчастную девушку, едва покинув этот зал? – Щечки растянулись, но Екатерина мужественно сдерживала смех, молодец какая.

Побежал по коридору «домой», нацепил рубаху, костюм. Жмущие ботинки на босу ногу, галстук в зубы. Дальше кухня. Семен Семенович после того, как я подарил ему случайно найденный в RAVчике рекламный буклет ресторана суши, считал меня третьим на земле после Бога и Шелепина. Бутылка «Советского полусладкого», пара фужеров и плитка «Рот-Фронта» нашлись за доли секунды.

В кабинет, где меня, сидя на стуле, ждала Катя, зашел чинно, чуть поскрипывая неразношенными подошвами. Рубашку застегнул на все пуговицы, белый платок торчал тонкой полоской из верхнего пиджачного кармана по канону местной моды, подсмотренной на магазинном манекене. Спина прямая, надменное выражение лица, чуть искривленная губа. Наверное, так на коммунистических плакатах должен был выглядеть отмороженный британский капиталист.

Молча, лишь искоса глянув на девушку, поставил на ноутбуке альбом «Still Loving You» тысяча девятьсот девяносто второго года, там вроде были неторопливые композиции [135] . Держа на отлете мизинчик руки, развернул фольгу на горлышке шампанского, элегантно хлопнул пробкой, сразу показался тонкий дымок углекислоты. Разлил с горкой пены, чтобы потекло через край.