Здесь Вождь прервался, давая Руртусу возможность не только слушать, но и осознавать. Принц это понял. В дальнейшем паузы повторялись не один раз.

«Вспоминающий — не Вспомнивший. Если еще Вспоминаешь, значит, есть что…

Я — не Вспомнивший. Я скоро умру…

Твоя судьба, Руртус, мне неизвестна. Но ближайший ее поворот я намерен сотворить сам. Для этого я долго готовил себя. Ты недоумевал, почему столько времени в Доме проводишь не так, как хотел. Это из-за моей подготовки…

То, что я планирую совершить, будет последним моим делом. После этого Воин Света Крумус простится с тобой и другими навсегда…

Твой оберег ничего не значит. Ты мог бы Вспоминать, имея его на голове…»

Руртус оставался спокойным даже после таких новостей.

«Просто ты не знал. Твое сознание считало камень оберегом, и поэтому камень был им. Физические, видимые и осязаемые предметы являются зацепками для сознания. На самом деле они сами ничего не делают без нашей воли. Рисунок на ладони воала Серкуса и на стенке моего ложа всего лишь такая зацепка. Но лишь наше сознание Вспоминает или не Вспоминает, поднимает нас в воздух, как птиц, или приковывает к земле…

Для того чтобы нить прошила куски ткани и получилась рубашка, нужен портной. Таким портным является сознание, как искусный мастер соединяя дух и тело. Получается человек-единство…

Вспомнивший, наверное, сможет жить вечно… Мой же дух, дух Вспоминающего, вскоре оставит тело. Материя и нематерия разойдутся. Дух отправится в новый мир, тело останется здесь…

Но прежде я проведу тебя, Руртус, в ближайший поворот твоей судьбы. Ты должен проникнуться одним. И ты им проникнешься. Сейчас. НЕ ВСПОМИНАЙ САМ, ПОКА НЕ УВИДИШЬ СЕБЯ!»

Звучало загадкой, но туанец проникся.

Еще он понял, что именно должен увидеть. Картинка не напугала, хотя на ней был страшный человек. С карающим мечом в руках и безмерной яростью во взгляде, этот человек был страшен для недруга, для Врага. И только. Это был белокурый гигант — еще не Воин Света, но уже не наследник престола Туании, еще не Руртус, но уже не Рурт.

Вместе с картинкой пришло кое-что очень важное. Этот человек был одержим чувством ярости, вызвавшим его Вспоминание. Пусть позже он назвал ярость «справедливой». Пусть для нее были причины, не связанные со злыми намерениями. Пусть так. Но ярость не должна править Вспоминанием! Она не должна править вообще!И «справедливая» — в том числе! Понятие «справедливость» не может оправдывать ярость, оказавшуюся по соседству. Здесь Руртусу вспомнился разговор с Балахоном. Разговор о Добре и Зле, которые менялись местами…

Поход закончился только сейчас, когда Справедливая Ярость обернулась в прошлое, осталась лишь в повести для залы Историй. В будущем ей места не было!

Вот и все, что могу рассказать сейчас.

Откуда все это известно мне? Меня зовут Ло. Мы уже встречались. В видениях. Помнишь? Конечно, не помнишь: ты думаешь, что рожден на Земле. Нет, она стала лишь твоим временным прибежищем.

Мне пришлось заставить этого человека, писателя, немного помочь нам. К нему пришло нужное знание, а он воплотил его в книге.

Писатель думает, что ты всего лишь плод его фантазии. Даже когда пишет эти самые строки. Но мы-то с тобой знаем, что Руртус существует. И знаем, кто он!

Неважно, где ты и как выглядишь. Это временно. Скоро ты станешь собой…

Автор благодарит:

за любовь и терпение — жену Ольгу, маму Валентину,

еще одну маму Евдокию и папу Петра;

за «смысл» — Чибисова Алексея;

за помощь в создании книги — Казиева Руслана,

Бушеву Татьяну, Замшеву Ольгу, Кузьменка Сергея,

Альшица Александра, Воробьева Сергея,

Гринькив Сергея, Гринькив Ольгу, Горбачеву Нину,

Коростелеву Галину, Матушевского Александра,

Матушевскую Оксану, Лучкина Владимира,

Раздымахо Альбину, Степанцову Татьяну,

Бобрикова Геннадия, Суворову Людмилу,

Семерню Александра, Семерню Людмилу,

Минакова Игоря;

за «нужное знание» — Ло.