Шрифт:
Увидев сына, королева отпустила главного повара и взяла принца под руку. Они покинули кухню, пересекли зал и по широкой лестнице поднялись на следующий уровень.
Теперь мать и сын шли по длинному коридору с частыми остроконечными окнами высотой от пола до самого потолка. У противоположной стены чередовались статуи обнаженных взрослых и детей. Всех представителей родословного дерева Дер Валеронов в хронологическом порядке, начиная от самых истоков королевского рода. Самой древней из статуй — более двух тысяч лет! Все они были вылеплены, когда оригиналам исполнялось восемнадцать. Рядом со статуями взрослых людей на стене красовались портреты, где они изображались в более приличном виде, в одежде, и чаще всего в преклонном возрасте. У статуй детей портреты не висели. Это были королевские отпрыски, не встретившие своих восемнадцати лет и вылепленные скульпторами по памяти или описаниям. Сзади к спинам детей были прикреплены маленькие крылья.
Длинная галерея огибала дворец по всему периметру и заполнилась обнаженными изваяниями уже на три четверти. Это было излюбленное место матушки Рурта. Если она хотела поговорить о чем-то важном, звала сына именно сюда. «Когда-то и мы с тобой, мой мальчик, станем историей. Надеюсь, не очень скоро», — любила говорить Ливира в конце каждой беседы.
Скоро здесь появится новый экспонат — Рурт дер Валерон со всеми достоинствами. А чуть позже — Бриза Гоинамон. На тот момент она тоже будет Дер Валерон. Сначала скульптор, потом вельможи и слуги — все будут пялиться на ее молодую грудь и… все остальное. Молодой наследник был невероятно зол на своего предка, придумавшего эту традицию. Но, как говорили старшие, это пройдет.
— Что, мой сын, был ты у Серкуса? — осведомилась королева.
— Да, мамуль, был. Все ему поведал, спросил совета.
— И что ответил Серкус?
— Он сказал, что ничего страшного в этом сновидении нет. Он знал о моем приходе и ждал, чтобы уверить в отсутствии причин для беспокойства.
— А о сегодняшнем вечере?
— Сказал, у нас с Бризой большое будущее. Королева довольно улыбнулась.
— Хорошо, что ты улыбаешься, — отметил Рурт. — Мне и самому становится легче.
— И все будет хорошо, мой сын. Скажи, а у Гоинамонов ты был?
— Да. Там куча девиц, которых ты отрядила для Бризы.
— Так и нужно, — кивнула королева.
— Они окружили ее, наряжают, причесывают и все такое, в чем я не особо разбираюсь. Бедная…
— Тебе так только кажется, мой мальчик. Это вполне нормально.
— Из-за этого мне не удалось с ней поговорить. Ливира остановилась и посмотрела на сына с видом опытного человека.
— Ты, пожалуйста, не волнуйся. Она будет сегодня вечером неотразима, как подобает будущей принцессе. Ох, и как же тебе позавидуют гости — не девушка, а бриллиант! — заявила королева с гордостью. — У нее мои лучшие мастера!
Они снова зашагали по галерее.
— Что-то они сделают с моей обожаемой Бризой? — Принц покачал головой.
Королева сменила тему:
— С родителями пообщался?
— Да. Поговорил немного с ее отцом — они будут вовремя.
— Очень хорошо.
Ливира взглянула на свое запечатленное в гипсе тело двадцатилетней давности, главным достоинством которого был манящий своими размерами молодой королевский бюст. От такого великолепия зрителю сложно оторвать взгляд, ему хочется дотронуться или зарыться в окружности лицом. У Рурта тоже возникали подобные чувства. Он стыдился и старался не наталкиваться взглядом на этот бюст. Королева же относилась к эротическому зрелищу спокойно или старалась не выдавать смущения сыну. Традиции надо чтить, а не стыдиться!
Статуи здесь заканчивались, и Ливира, остановившись, предложила спутнику развернуться. Они поменяли руки и пошли в обратную сторону.
— Такого пира не было давно. Даже на нашей с твоим отцом свадьбе не собиралось столько гостей. — Королева махнула рукой, подчеркивая, что предстоящий праздник затмит все предыдущие.
Рурт равнодушно кивнул. Его беспокоило другое.
— Мама, мне кажется, Серкус что-то недосказал. У воала было такое лицо, будто он скрывает от меня правду.
— Ну вот, опять. С чего бы Серкусу обманывать тебя? Умоляю, забудь об этом сне. Скажи мне лучше, ты что-нибудь сочинил для будущей невесты?
— Сочинил…
— Расскажи матери.
Рурт немного замялся:
— Я вообще давно еще сочинил, но тот стих… — Что?
— Он уж слишком… — Наследник подбирал слова.
— Для любимой не может быть слишком. — Ливира, с трудом дотянувшись, погладила ласково рукой по белокурым волосам принца.
— Я спою другую песню.
— Как хочешь.
Рурт исполнил негромко:
Услышь меня, прекрасная, о Бриза! Подари мне немного любви! Я хочу отдать полжизни, полсудьбы, о Бриза, За поцелуи твои! Я готов любить тебя До последнего дня! Я готов быть с тобой до конца, до конца! Я готов быть с тобою всегда! Я тебя уже предупреждал — Мои чувства остры, как кинжал! Не смотри на меня ты с укором, Я сегодня всю ночь не спал.