– Ах, ну да, - коварно улыбнулся, - и тут же обнял меня за талию и игриво прижал к себе. – Как же я мог забыть, что ты меня за мои старания… побила?!

(немного засмущалась от его прикосновений, но не вырываюсь)

– Ну, вот. А говоришь,… Гарофало впечатляет. Ему до тебя… ой как далеко.

… состроила гримасу восторга;

расхохоталась, пряча свое лицо (уткнувшись Асканио в грудь)

– Ого! Кого я вижу! – неожиданно послышалось где-то за нами.

Нервно (пристыжено) дернулись, обернулись – я попыталась отступить шаг в сторону, высвободиться из объятий, но Аско насильно удержал меня подле себя (все еще прижимая к себе рукой за талию).

– Как жизнь, Асканио? – широко заулыбался молодой мужчина, спешно приближаясь к нам.

– Здравствуй, здравствуй, - мило улыбнулся мой спутник.

Радушно пожали друг другу руку.

– Какими судьбами здесь? – продолжил незнакомец, но вдруг, тут же осекся, - Ой, простите мое невежество! Георг Полонский, - вежливо склонил голову, обращаясь уже ко мне.

(нервно дернулась, пристыжено сжалась)

(Т-тот САМЫЙ Полонский????)

– З-здравствуйте.

– А это – Амэли, - любезно представил меня Асканио своему другу, - Современная талантливая художница. Лично я - восхищен ее творчеством и всем советую.

– О-го-го! – неожиданно (громко) вскрикнул мужчина, удивленно замотав головой, - Если Колони рекомендует, то значит, это, действительно, - что-то невероятное. Обычно, - немного наклонился ко мне, коварно улыбаясь (словно хочет выдать страшную тайну), - Асканио, говоря об искусстве, не превышает черты «забавно», «неординарно». А тут – «талант!»

– Так и есть. Я мало кого могу выделить. А Амэли – достойна этого звания.

– Ах, - (наигранно) тяжело вздохнул; короткая пауза – и продолжил, - А что именно? Пейзажи, марина, натюрморты…?

– Живопись. Памятники, - спешно отозвалась я.

– Акварель? Масло? Графика? Гравюра?

– Акварель и графика. Но больше – графика.

– Очень интересно, очень. Надеюсь, пригласите меня на выставку своих работ?

(замерла в шоке, замялась)

– К-конечно.

– Вот и солнечно! Я буду ждать с нетерпением! – (глубокий вдох, меняя тон на более приземленный). – Ладно, ребята, давайте уже пойдем в Читальню, а то все давно уже собрались и … ждут нас.

***

– Здравствуйте-здравствуйте! – радушно заулыбался Георг, и тут же развел руки в стороны, будто хотя обнять всех сразу.

(заулыбались дамы и господа; кто ответил, а кто – лишь кивнул головой)

– Смотрите, кого я вам привел! – и тут же отступил шаг в сторону, дабы могли нас хорошо рассмотреть. – Асканио представлять ненужно. А вот даму, пожалуй, можно, – (слегка дотронулся до моего плеча, словно обнимая) – Амэли. Юное дарование мира художников.

Внимание, - (поднял вверх палец, выдерживая паузу – взывая к интриге) – Сам Колони пленен ее талантом!!!

– Очень интересно, - неожиданно отозвалась одна (важная, самодостаточная) дама. – А фамилия как? Может, мы уже слышали о Вас?

– Б-бренская, - едва слышно, спешно, прошептала я, краснея от жуткого волнения.

(мило улыбнулась женщина, но промолчала

– естественно, не слышали)

– Не стойте у порога, присаживайтесь, дорогие гости…

***

Оказалось, что здесь собрались известные деятели искусства Италии, России, Франции, Чехии, Германии, Польши и Великобритании. В одном месте. В одно время. Ежегодные посиделки, или как потом назовут все это литературоведы – тайный съезд Творческих Дарований Бренного Мира.

Их имена я не раз сама называла (восхищаясь современным искусством перед близкими), не раз про них читала статьи и публикации, эссе и критику. А одного скульптура работу «Девица» даже пыталась переделать под своего «Ангела».

В общем, слов нет, одни эмоции.

Асканио нехотя поддерживал светские беседы, в основном, если тема переходила на что-то близкое мне, и я набиралась смелости вести разговор с тем или иным человеком.

Правда, если бы не Аско, я бы от волнения давно уже растворилась. И вообще пары с уст не выпустила, а не то что – беседа.

Бережно прижимал меня к себе, ухаживал, интересовался, как я, не скучно ли

(не раз игнорируя чужое внимание и вопросы)

Золотой, золотой ты мужчина, Асканио.

И я – тебя… недостойна.

Ты скоро сам все это поймешь… и бросишь меня. Бросишь.

Жадно прижалась в ответ, будто прощаясь, уже прощаясь…

Глава Четырнадцатая

Около пяти вечера, когда уже Замок отправлялся на покой, мы с Асканио, откланявшись новым знакомым, дав слово (ааааа! застрелите меня!) некоторым (а среди них – известные художники, писатели, музыканты и скульпторы) обязательно пригласить на выставку моих работ, наконец-то отправились наслаждаться прелестями Феррары.