– Я его ненавижу, – мотнула она головой.

– Любовь и ненависть – два сапога пара.

– Не знаю… Он опустил меня на уровень плинтуса. Он испохабил меня. Кем я стала? Ты знаешь, кем я стала? Я совращала мужчин, я подсыпала им клофелин. Да, было и такое…

– Ты с ними спала? – ревниво посмотрела на нее Севастьян.

– Нет. Но только потому, что я этого не хотела. Но если бы вдруг случилось… Мне кажется, ему было бы все равно, спала я с кем-то или нет. Ведь это нужно было для дела. Для его грязного воровского дела. А может, он бы меня убил, если бы я вдруг оказалась в постели с жертвой… Моя мама тоже с ним работала. Я так думаю, что работала. Но, видно, она уже выработала свое. Может, и легла с кем-то… Мне иногда кажется, что он ее убил. А где она тогда? Почему не приезжала? Почему не давала знать о себе? Деревенька здесь где-то, она там с кем-то живет. Это мне Макар так говорил. А я верила. Хотела верить. А сейчас не верю. И верить не хочу… И с ним больше не хочу… Он как наркотик, если сможешь отвыкнуть – можно и без него жить. Если нет… Но я отвыкла. Я не хочу с ним больше.

Она повернулась на бок, освободившейся рукой провела по его волосам. Севастьян закрыл глаза от удовольствия, затрепетал в ожидании чего-то гораздо более серьезного.

– Я так рада, что ты принял меня обратно, – продолжала она. – С тобой как за каменной стеной, а с Макаром как на вулкане. Не хочу на вулкане. Хочу, чтобы спокойно все было, чтобы никаких потрясений. Я могла бы выйти за тебя замуж…

Она губами коснулась мочки его уха, затем теплым сухим языком провела по его шее. Пальцы медленно и неловко расстегнули пуговицы на его рубашке.

Но на этом все и закончилось. Полина отстранилась от него, опрокинулась на спину. Он повернулся к ней и увидел, что она лежит как неживая и смотрит в потолок. И ему не надо было объяснять, что произошло.

– Я все понимаю, – безнадежно сказал он, возвращаясь в прежнее положение.

– Ничего ты не понимаешь.

Она снова повернулась набок и нежно провела ладонью по его щеке.

– Не надо себя насиловать. – Он мягко убрал ее руку.

– Может, я тебя хочу изнасиловать, – совсем неуверенно сказала она.

– В том-то и дело, что не хочешь, – мотнул он головой. – И не надо себя заставлять. Мне твои жертвы не нужны.

– Но я должна…

– Ничего ты мне не должна. И не надо себя обязывать.

Севастьян вернулся на диван, включил телевизор и попытался отвлечься. Если Полина ляжет с ним из чувства долга, то между ним и ею незримо будет присутствовать Макар, что совершенно его не устраивает. Она сама должна созреть для близости с ним, только тогда он сможет обладать ею целиком и полностью. А на меньшее он не согласен.

Женское внимание всегда приятно, особенно если оно исходит от нужного и к тому же весьма симпатичного человека. Инна Игоревна заведовала экономическим отделом в районной администрации, но Севастьяна к ней привело не столько желание зарегистрироваться в качестве частного предпринимателя, сколько намерение приобрести в собственность пять соток бесхозной земли между его участком и рекой. Помимо всего, эта не совсем уже молодая, но свежая на вид и даже красивая женщина числилась заместителем председателя районной земельной комиссии.

– Ну, я думаю, мы рассмотрим этот вопрос, – мило, но все-таки с высоты своего положения улыбнулась она Севастьяну. – Документы вы собрали, газовые и прочие магистрали не проходят. Не думаю, что произойдет это быстро. Проведем заседание земельного комитета, примем решение. Но вам-то куда спешить? На участок ведь никто не претендует, дом же на нем не построишь, нельзя, а себе присоединить можете только вы…

– Знаете, вчера белый пароход мимо моего дома проходил, красиво так, романтично, – добавил лирических нот Севастьян. – Как будто мечта сбылась: из окна своего дома на белый пароход смотреть…

Инна Игоревна слушала его с улыбкой, не перебивая. Одной рукой она неторопливо, поглаживающими движениями теребила золотую цепочку на шее, другую держала почти на изломе, ладонью вверх. Она была открыта и для делового разговора, и для более близкого общения, во всяком случае, так можно было истолковать ее жесты.

– Представляете, шел к вам, а в киоске открытка была: белый пароход, дым из трубы, кисейная барышня с белым зонтиком… Вот, посмотрите, если есть желание!

Свое желание она выразила движением бровей, не то чтобы кокетливым, но легкомысленным для чиновника при исполнении. Правда, тут же превратилась в делового человека, поскольку в конверте вместе с открыткой лежали три стодолларовые купюры.

– Не знаю, нужно ли это. Участок от вас все равно никуда не денется…

– Ну, мало ли… Дело в том, что у меня большие планы.

– На этот участок?

– Нет, вообще. Я дома строить собираюсь, мне земля нужна.

– Много земли?

– Чем больше, тем лучше.

– Мы, конечно, можем выделить вам землю. – Инна Игоревна смахнула конверт в ящик стола. – Но только один участок. Ну, максимум два… А если нужно больше, так это уже область решает, проводится земельный аукцион, выделяется земля… Там счет идет на гектары. Но для того, чтобы участвовать в аукционе, вам нужно обоснование. Например, построить коттеджный поселок. Конечно, землю можно будет потом перепродать, но бизнес-план нужно предоставить. Только не факт, что это поможет.