– Хорошо, я передам, – хоть и сконфуженно, но все-таки мило улыбнулась девушка.

Так и есть, официантка не стала устраивать сцену и направилась к бару, за стойкой которой с внешней стороны сидели в ожидании симпатичные и не очень девушки. Уж бармен точно знает, кто из них снимается за интерес, а кто за деньги.

Марк ждал, но никто из девушек не торопился к нему. И в его сторону никто из них не смотрел. Может, и не принят его заказ. Что ж, бывает и такое. Главное, что скандала нет.

Наказывать официантку он не станет: причин для этого, в общем-то, нет. Но можно заставить ее немного поволноваться. Ведь он еще не расплатился за стол. Тем более нужду справить надо.

Официантка не побежала за ним и охранников натравливать на него не стала. А когда он вернулся к своему столику, обнаружил за ним двух девушек. На его удивление, его ждали та самая миниатюрная шатенка и ее длинноволосая подружка. Две девушки на выбор. Хотя можно забрать их обеих. Но ни к чему переплачивать, если ему достаточно одной шатенки.

Марк изогнул краешек рта в ироничной усмешке. Он предполагал, что проститутки растворены среди посетителей клуба, но не думал, что его шатенка одна из них.

– Привет, девчонки, – раскованно поздоровался он.

Будь эти девушки обычными, он бы растерялся, запутался в словах, а так все просто, без напряжения.

– Ты к нам с приветом? Вау! – нацелив на него указательный палец, расплылась в улыбке блондинка. – Настя, ты слышишь, он к нам с приветом!

– А большой привет? – хихикнула брюнетка, с шальным блеском в глазах разглядывая пряжку его ремня.

– Тебе понравится, – усмехнулся Марк.

– Не говори «гоп» – вдруг не допрыгнешь!

Он выразительно повел бровью. Действительно, не словами нужно показывать, какой ты мужчина, а делом.

– А пошли, попрыгаем! – просияла блондинка.

Она ни к кому конкретно не обращалась, никого, казалось, перед собой не видела. Зрачки сужены, взгляд чумной, ноздри раздуваются, как у возбужденной кобылицы. Ее голова, как подсолнух к солнцу, тянулась в сторону танцпола.

– Юль, мы сейчас, а ты иди! – вскользь глянув на нее, бросила Настя.

А когда блондинка окунулась в толпу танцующих, с игривой улыбкой глянула на Марка и села на подлокотник его кресла. Он сразу же привлек ее к себе.

Тело у нее упругое, теплое, наэлектризованное сексуальной энергией. Возбуждающая смесь из запахов волос, чистого, слегка вспотевшего тела и хороших духов. Губы – как две холодные сладкие вишенки в жаркой пустыне, дыхание свежее, ароматное. Марку вдруг захотелось слиться с ней в затяжном поцелуе. Но с проститутками не целуются.

– А как тебя зовут? – спросила она, губами касаясь его уха.

– Марк.

– А я Настя. А что ты здесь делаешь?

– На тебя смотрю.

– И нравится смотреть?

– Очень.

– Я так и поняла. А ты танцуешь?

– Когда как.

– А я люблю танцевать. Пошли!

Она уже взяла его под руку, чтобы утянуть его за собой на танцпол, но вдруг остановилась и спряталась у него за спиной.

– Черт!

Марк увидел двух внушительного вида парней в черных костюмах. Один что-то сурово говорил блондинке Юле, взяв ее под руку, другой грозным взглядом рыскал по залу. Уж не сутенеры ли это свою девочку воспитывают?

Юля бестолково улыбалась, мотала головой и нелепо дергала ногой в такт музыке. Похоже, от наркотиков девушку основательно развезло, и она не соображала, что с ней происходит. Возможно, парень спрашивал у нее про Настю, и если так, то Юля не выдавала свою подружку.

– Пойдем отсюда!

Настя потянула Марка за руку, и он последовал за ней. Юля его не интересовала, и ему, в общем-то, все равно, что с ней будет. А Настю на растерзание сутенерам он не отдаст. Пусть они делают с ней все что хотят, но завтра, а сегодня ночью она будет с ним.

Он бросил на стол три тысячные купюры и стремительно поднялся, закрыв собой девушку.

Богатырским телосложением он похвастаться не мог. Плечи у него от рождения были узкими, а тазобедренные кости – широкие. Мышцы над плечевыми суставами он нарастил, но с нижней частью своего тела ничего поделать не мог: хоть и на самую малость, она все-таки была чуть шире верхней. Марк изо всех сил пытался спорить с природой, но так до конца ее и не убедил. Это только на словах нет предела совершенству.