Шрифт:
– Нашла с кем связаться! Эта дура наркоту жрет, как овца травку щиплет. И Настю куда затащила? В «Эскориал»! На территорию Южака! Если бы его быки прочухали, я не знаю... А может, не было никакого таксиста? Может, она у Южака!
– Тебе бы уже позвонили.
– Не к добру все это, не к добру...
Кирилл Дмитриевич снова взялся за телефон. На этот раз он позвонил Тимуру, своему верному бригадиру.
– Поднимай своих и двигай в «Эскориал», – тихо, но чеканя каждое слово, сказал он. – На уши всех поставь, но узнай, где Настя.
– Там люди Южака.
– В том-то и дело. Сам понимаешь, что будет, если Настя окажется у них.
– А как же Южак? Он расценит это как наезд.
– Плевать. Мы с ним все равно на ножах...
– Как скажешь. Если на него самого вдруг нарвемся, что делать?
– Море какое, сухое или мокрое?
– Я все понял, босс.
Тем и хорош был Тимур, что даже сложные вещи он понимал с полуслова. А открытая война с Южаком – дело серьезное. Каховцев готов был ввязаться в нее ради дочери, и Тимур безоговорочно поддержит его. А бригада у него такая, что весь город содрогнется, если он спустит ее с цепи. Но лучше до этого не доводить...
3
Вася Бугарь смотрел на Марка сквозь хищный прищур. Жестокие шутки – его конек, и нет ничего хуже, чем стать его жертвой.
«Твоя фамилия, щегол?»
«Груша». Марку страшно, коленки предательски дрожат.
Не повезло ему в жизни, обделила его природа физической силой, еще и посмеялась над ним со всех сторон. И фамилия у него Груша, и фигура у него по форме как этот фрукт. Плечи узкие, а таз... И кулаки у него хлипкие, не то что у Васи.
«Это имя, – глумился Бугарь. – А фамилия?»
«Это и есть фамилия», – попятился Марк.
«А я говорю, имя! Имя – Груша. А фамилия – Боксерская. Груша Боксерская! Ха-ха-ха!»
Васю поддержал весь класс. Марк стоял посреди раздевалки, руки беспомощно опущены, голова подбородком касается груди. Дружный хохот оскорблял его, но ведь это не самое страшное. Куда хуже, если Бугарь пустит в ход кулаки, а он это умеет.
Вася вдруг прекратил смеяться, и хохот вокруг оборвался. Он зло посмотрел на Марка и толкнул его в плечо.
«Ты чего не смеешься? Я сказал, смеяться!»
Марк остро ощущал свою беспомощность перед Бугарем и перед классом. Он здесь новичок, его никто не принимает всерьез. И еще он слабый – у него нет шансов завоевать расположение.
Остается надеяться, что папу скоро переведут по службе в другой город... Впрочем, можно перейти в другую школу.
«Ну!» – Вася снова толкнул его.
Марк униженно посмотрел на него и выдавил из себя подобие улыбки.
«Веселей!» – потребовал Бугарь.
Улыбка стала шире и несчастней.
«Братва! Видали такую грушу? Ее бьешь, а она смеется! – Вася ударил Марка кулаком в грудь. – Гы-гы!»
Марк перестал улыбаться. Бугар снова ударил его, затем еще и еще... Бил он, может, и не в полную силу, но Марк упал бы, если б его не окружили одноклассники. Они набросились на жертву со всех сторон, тычки и удары градом сыпались на него. Марк оказался в таком кольце, что физически невозможно было упасть.
Спасение пришло извне. Дверь в раздевалку открылась, и на пороге выросла фигура физрука. Тимур Сергеевич все видел, но ругать никого не стал. Он просто сказал, что пора идти в зал. Толпа разбежалась, а физрук остался. Двумя пальцами он взял Марка за футболку. «Ты почему такой дохлый?» – с неприязнью спросил он.
Марк лишь пожал плечами в ответ. Он же не виноват, что мама его таким родила.
«Нельзя быть таким слабаком. Сожрут!.. В шесть вечера в малом зале занятие. Приходи».
Это было не предложение, Тимур Сергеевич требовал, и Марку ничего не оставалось, как кивнуть в знак согласия.
Мальчик знал, что по вечерам физрук занимается с ребятами самбо, и уже в половине шестого был в раздевалке. Думал, что будет первым, но там его ждал Бугарь.
«Ух ты, великий самбист нарисовался!» – хохотнул он, с презрением глядя на Марка.
«Ну, не великий», – опустив голову, буркнул Марк.
«И не самбист!.. Ты что, не понял, зачем тебя Тимур позвал? Сегодня мы боксерские удары будем отрабатывать, а ты будешь грушей... А ну-ка, иди сюда!»
Бугарь взял Марка за плечи, резко развернул его к себе и замахнулся для удара. Марк зажмурил глаза и закричал от страха...
Но никто его не бил. И глаза открыты. И Бугаря никакого нет. Есть только Настя. Она сидела на постели, закрывая грудь простыней, и потрясенно смотрела на него.