Со все возрастающим интересом он следил за ее усилиями. Он прикинул, что сможет поймать ее прежде, чем она упадет и наставит синяков на свое нежное тельце. Но преступно решительное выражение ее лица заставило его отступить. Нечего торопиться спасать ее от синяков. В этот момент она слишком напомнила Саймону своего деда, Джеррида, что вмиг охладило его симпатию. Всю свою жизнь Саймон имел счастье наблюдать, как Джеррид Киттридж диктаторски владеет городом. Джеррид, не задумываясь, разрушал людские судьбы, в то время как его семейство радовалось жизни и купалось в роскоши. Даже в скорби своих последних дней старик оставался достаточно жестокосердным, чтобы попытаться блокировать получение Саймоном разрешения на постройку фабрики, зная, что тот в долг купил землю и нанял строителей.

Так что Саймон не видел причин оказывать любезность внучке старого вояки. Особенно теперь, когда она ступила на стезю преступления. Видно, в ней та же фамильная страсть все сделать по-своему, всех себе подчинить. Они думают, что имя Киттриджей дает им право творить что угодно.

Он задал себе вопрос: а чего, собственно, она добивается? Ответ почти сразу вспыхнул в его сознании и гнев разгорелся еще сильнее. Хорошо же, он даст понять Киттриджам, что теперь пришло его время. А начнет с этой девчонки, уж он проучит ее!

Девчонка, тем временем, достигла верха ограды.

Саймон безмолвно наблюдал, отступив в тень и скрестив на груди руки. Затем ухмыльнулся. Давай, бэби, вперед! Пробирайся в жилище плохого парня. Вперед, и ты удивишься!

Он продолжал с удовлетворением созерцать, как нелепо она переносила ноги через верхний край изгороди. Но дальше, вместо того чтобы соскользнуть вниз, она осторожно перевернулась и уселась там, как канарейка. А поскольку канарейка слишком засиделась на этом металлическом насесте, Саймон начал терять терпение. Давай, детка, поживей! Не ночевать же мне тут с тобой.

Ярдли все еще колебалась, лицо ее исказилось смущением и паникой. Сидя на узкой жердине, она испуганным взглядом осматривала двор. Саймон чуть отступил назад, за травянистый холм.

Через минуту-другую он с сожалением подумал, что она, скорее всего, передумает. Все-таки подобные поступки вряд ли достойны женщины, будь она даже Киттридж. Если бы у Саймона был большой сторожевой пес, он бы спугнул ее и заставил отступить.

Победа. Она согнула наконец руки и ноги, собираясь спрыгнуть со своего насеста. Он чуть было не посоветовал ей, как лучше спуститься, чтобы не плюхнуться на землю. Но промолчал.

Милости просим, в наши владения! Саймон решил позволить ей достичь дома и лишь потом положить конец этой игре. Ему было любопытно посмотреть, как она проберется внутрь. Тем более, что он не сомневался в том, куда именно она направляется. Он всегда гордился своим терпением. Надо позволить ей скомпрометировать себя окончательно.

Неожиданно в ночной тишине прозвучало тихое, но выразительное ругательство. Он вновь посмотрел в сторону ограды и увидел, что она все еще сидит на ней. Вернее, висит, зацепившись за что-то штанами.

Он приглушенно рассмеялся. Слишком все это нелепо, чтобы быть правдой. Она висела на проволоке, как игрушка, подвешенная Санта-Клаусом на рождественскую елку. Для него это был просто праздник. А я еще думал, что нынешний год у меня не особо удачный! Он выступил вперед.

Только ради тебя, Мими, подумала Ярдли, сотрясаемая внутренней дрожью, когда повисла на заборе Саймона Блая. Нельзя было не заметить, что сегодня ей не везет. Последив за домом несколько минут, она увидела, как серебристый «ягуар» Саймона выехал за ворота, потом набрал скорость и умчался в сторону города. Еще подумала, что он мог бы ездить и поосторожнее.

Лишь убедившись, что он уехал, она предприняла попытку перебраться через ограду. Ей показалось, что это будет не трудно. Почему потом она проявила такую неуклюжесть? Теперь она думала, что все удалось бы гораздо лучше, если бы ладони, влажные от пота, не скользили, а ноги не дрожали бы, как желе, приготовленное на День Благодарения.

— У него проведена сигнализация, но он никогда ее не включает, — заверяла ее Мими. — Дождись, пока он уедет, только и всего.

— Откуда ты все про него знаешь? — удивленно спросила тогда Ярдли. По ее мнению, даже такой проходимец, как Саймон Блай, имел право на свои тайны.

Мими отогнала сомнения внучки одним движением своей тонкой руки.

— Он пользуется услугами той же уборщицы, что и Хиггинсы. А ты и сама знаешь, как эти домработницы любят посплетничать.

И вот теперь, на третий день, вечером, Ярдли, затаившись в густой тени деревьев, выжидала, когда Блай уедет, втайне надеясь, что он останется. Но он уехал. Как видно, отправился из своей маленькой крепости на поиски приключений.

Она внимательно проследила путь его «ягуара», ринувшегося к городу, сама не веря тому, что собирается совершить. А именно — ограбить его. Все в ней восставало против намеченного, и воспитание, и моральные правила. И все же она должна это сделать во что бы то ни стало!