— Нет!

Он пожал плечами. Одной рукой поддерживая ее под бедро, другую освободил, но не завел ей за другое бедро, а просунул между ног. Волна возмущения захлестнула ее. Ох, как она ненавидела этого Саймона Блая!

А он беспардонно ухватился этой рукой за забор, так что она повисла теперь на ней. И просто окаменела, понимая, что если хоть немного пошевелится, то съедет по его руке и та окажется в еще более интимном месте се тела. Оставалось только сморгнуть слезы унижения.

Хотя сам он больше не прижимал ее к ограде, но жар его рук сквозь грубую ткань пронизывал ее насквозь. Она напрягла мышцы, чтобы заглушить ответный пожар, грозящий вспыхнуть в ней самой. Да как он смеет? Если бы не идиотская поза, в которой она была пригвождена к ограде, она ударила бы его, несмотря на то что почти полностью находилась в его власти.

— Вот оно! Здесь! — провозгласил он, не спеша орудуя рукой, чтобы высвободить ткань, и, когда делал это, с вызовом смотрел ей в глаза.

Ярдли опустила глаза, стараясь сдержать набегающие слезы, очень уж не хотелось выказывать ему мучительность своего состояния. Ей даже подумалось, насколько же скучна и пуста жизнь этого человека, если его радуют подобные вещи.

Девушка начала беспомощно сползать вниз. А он легко подхватил ее и поставил на траву. Колени у нее дрожали, ноги были как ватные, голова кружилась.

Когда Саймон ослабил хватку, Ярдли попыталась вырваться, но сил было слишком мало. Ему хватило легкого усилия, чтобы удержать ее.

— Не так шустро, бэби. Давайте-ка пройдем в дом и дождемся шерифа. — И с этими словами подтолкнул ее в сторону задней двери. — Вы ведь собирались зайти ко мне, не так ли?

Ярдли уставилась на него во все глаза. Он ответил ей столь же пристальным взглядом. Затем в глазах его будто промчалась грозовая тень, и он быстро отвел их.

— Поторопитесь. Я не намерен возиться с вами всю ночь. — Помолчав, он добавил: — Видно, ваш ангел-хранитель присматривал сегодня за вами. Если бы я не заметил вас, а просто ушел бы в дом и повернул пару тумблеров, боюсь, вы здесь зажарились бы, как цыпленок к воскресному обеду. Вы ведь понимаете, что повисли на ограде, сквозь которую пропускается электрический ток?

Ярдли побледнела, в ее глазах все поплыло.

— Эй! С вами все в порядке? — Его голос пробился к ней будто с другого конца земли.

Она протянула руку, чтобы схватиться за что-нибудь и устоять на ногах, но поймала лишь пустой воздух. Ей показалось, что голова ее окутана пластиковым мешком. Колени подогнулись, дыхание пресеклось, и весь мир потемнел в ее глазах. Саймон Блай и все остальное, что окружало ее, исчезло из поля ее зрения. Она стала оседать в траву.

— Ярдли!

Кто-то похлопывал ее по щеке. Она открыла глаза и застонала, увидев Саймона Блая, встревоженно склонившегося над ней. Ах, так, значит, он знает ее имя. Слабой рукой она толкнула его в грудь.

— Прочь от меня! А я-то надеялась, что мне просто приснился кошмар.

— Не я к вам забрался, прелесть моя, а вы ко мне. Что-то не помню, чтобы я навязывал вам свое общество и приглашал сюда.

Веки Ярдли тяжело опустились, и она отвернулась от него. Ей хотелось одного — чтобы он ушел. Саймон склонился к ней еще ближе.

— Вам плохо? Кто ваш доктор? Я позвоню ему.

Она повернулась к нему.

— Не надо никакого доктора.

— Ну, вроде бы вы пришли в чувство. И давно вы увлекаетесь наркотиками?

Его тон возмутил ее, но она, покачав головой, ответила довольно спокойно:

— Я не наркоманка, мистер Блай. Хотя после такого вечера начинаю понимать тех, кто к этому пристрастился.

— Говорят, наркотики весьма облегчают существование в тюрьме.

Она неуверенно подняла руку и ощупала челюсть, которая отозвалась болью.

— Я не нуждаюсь в докторе, и у меня не то настроение, чтобы оказаться в приемной скорой помощи из-за простого обморока. А вам не было никакой нужды так сильно колотить меня по лицу. Вы чуть не раздробили мне челюсть.

Его темные брови грозно сошлись к переносице, глаза с деланной озабоченностью осмотрели розовое пятно на ее щеке.

— А иначе вы не проснулись бы. Или вы решили заночевать у меня?

Она побледнела. Он положил руку ей на плечо, его прикосновение было легким и успокоительным.

— Вы больны, — заключил он. — Смотрите, если вы на наркотиках…

Она покачала головой.

— Нет. Просто я слишком быстро свалилась с ограды.

— Итак, вы знаете, как надо правильно сваливаться с чужих оград. Значит, вам не впервой вторгаться в чужие владения?

— Вы с ума сошли!

Саймон склонился над ней и, к ее неудовольствию и замешательству, подхватил ее под мышки.

— Позвольте вас усадить? — Вопрос был риторическим, ибо его невероятно сильные руки уже перевели ее в сидячее положение. Затем он одной рукой приподнял подушки, на которые вслед за тем и откинул ее.