Робот приступил и работе.

Он действовал по порядку с хладнокровием машины. Сообщил размеры ромба, указал, что большая его часть заключена в скале, и приступил к обследованию материала, из которого была сделана наружная поверхность.

Сначала все шло гладко. На ленте быстро отпечатывались символы химических элементов. Железо, алюминий, марганец, кальций.

Но вот появился вопросительный знак. Это означало, что роботу встретился неизвестный ему элемент или сплав, который он не мог разложить на составные части.

Второй вопросительный знак! Третий!

–  Плохо!
– сказал Сабо.
– Конструкция не продумана до конца. Он не умеет производить незнакомый анализ.

–  Ничего подобного, - разделся чей-то голос из динамика другого вездехода.
– В него заложена программа любого анализа, который когда-либо производился на Земле. А то, чего не могут или пока не умеют делать люди, естественно, не может уметь и он.

Они увидели, как робот достал какой-то инструмент. Видимо, это был резак. Посыпались искры.

–  Материал не поддается, - холодно сообщил электронный мозг.
– Пришлите другого.

–  Более совершенного нет, - ответил Сабо.

–  Прекращаю, - сказал шар.

И тотчас же робот номер два убрал электрический резак.

Муратов никогда не видел работу таких машин. Ему было немного странно слушать обмен фразами и сознавать, что между собой говорят не два человека, а человек с машиной.

–  Плохо!
– повторил Сабо.
– Именно в том, чего не сумел понять наш разведчик, заключена тайна невидимости.

–  Может быть, попробовать отрезать кусочек купола, - предложил Стоун.

Электронный мозг шара сам пришел к такому же решению. Робот направился к ближайшему куполу.

Но и здесь ничего не вышло. Материал, из которого были сделаны агрегаты базы, не поддавался.

Робот вернулся к ромбу.

Он поднял руки и положил их на его поверхность.

И снова ничего не случилось.

Резким скачком изменилась окраска экранов. Они стали чуть зеленоватыми. Ромб и стоявший возле него робот приблизились и заняли всю площадь экрана.

Потом все увидели, как потускнела, расплылась поверхность ромба, и стали видны какие-то провода, рычаги, острые выступы неизвестных приборов.

Открылась внутренность ромба.

–  Если это и есть электронный мозг базы, - сказал Токарев, - то при чем здесь рычаги?

–  Может, это вовсе и не рычаги, - отозвался Сабо, - а только что-то похожее на них. Не забывайте, что перед нами не земная конструкция.

–  Об этом забыть никак нельзя.

Робот застыл в неподвижности. Лента приемного аппарата продолжала двигаться, что указывало на продолжающуюся работу «мысли» в стеклянной «голове» кибернета.

–  Схема не поддается, пришлите другого, - раздался металлический голос шара.

–  Более совершенного нет, - ответил Сабо.

Но слова «прекращаю» не последовало. Очевидно, шар не терял надежды, что его помощнику удастся все же разобраться в схеме электронного мозга базы, видимо, более сложной, чем его.

Внутренность ромба все так же держалась на экране телесвязи.

А на визуальном экране было видно, как робот номер три снова направился к спутнику. Шар не желал терять времени. Поскольку от робота номер два передача информации временно прекратилась, он приказал номеру третьему начать работу.

–  Похоже, что нам все же удастся исследовать базу и основательно познакомиться с её агрегатами, - сказал Стоун.
– Где же та опасность, о которой говорила нам Гианэя?

Она услышала свое имя и вопросительно посмотрела на Муратова.

Он перевел ей слова начальника экспедиции, стараясь не обидеть ее.

Выслушав, Гианэя повела плечом.

–  Я не знаю, в чем заключается опасность, - сказала она, - но хорошо помню слова Риагэи. Он сказал, что если люди Земли попытаются подойти к базе, то вызовут этим катастрофу. Вот и все. Я считала своим долгом предупредить вас.

Ее слова смутили всех.

–  Может быть… - начал Токарев, но Стоун перебил его.

–  Гианэя могла неправильно понять Риагэю, - сказал он.
– Или, сама того не подозревая, придать его словам другой смысл. Нельзя из-за ни на чем не основанного страха упускать единственную возможность.

–  Ни на чем не основанного!
– сказал Токарев.
– Разве так?

–  Все равно!
– Стоун досадливо махнул рукой. Он явно был сильно раздражен.

«Не потому ли, что чувствует свою неправоту?»- подумал Муратов.