Шрифт:
Вода была натаскана оперативно - не первый раз замужем. Бадья, литров на двести заполнена на две трети. Хорошо-то как! Температура воды такая, как я люблю - чтобы рака вареного из себя не изображать. Однажды после Игры мы у кого-то на флету
[4]по очереди купались. Меня и спросили: «Какую тебе воду наливать?». Я ответила: «Люблю залезать в горячую ванну и остывать вместе с ней!». Народ долго на меня косился, пока я сама не поняла, что ляпнула.
Рубаху мне принесли изо льна. Длинную, но с короткими рукавами. Мое нижнее белье пару раз стиралось, но потом уплыло в неизвестном направлении - застирали значится. Ничего страшного. На реконструкторских фестивалях научишься ходить и по пятнадцатому веку, и по семнадцатому - все так, как раньше было. Без клопов, естественно. Но и без трусов тоже. В панталонах.
До полуночи я досидела. Больше не смогла. Сон не шел. Мысли с упорством вертелись вокруг одного. Боги на меня влияют явно отрицательно. При такой жажде я скоро вампиром стану. И не фэнтэзюшным, а самым натуральным. Стоит только перенапрячь силы и энергии чуть больше стянуть и… получи фашист гранату.
В коридоре было темно, но слабый силуэт на подоконнике угадывался.
– Тауэр?
«Иди»
Мне стало стыдно. Очень стыдно.
– Прости.
«Это не ты. Это диадема. Зачарованная»
– На что?
«На власть»
– Но я не хотела власти!
«Над тобой»
– Черт!
«Иди. Вопросы потом»
Откуда он знает, что я на ногах держусь из последних сил?
– Спасибо.
Заглянуть в щелку. А вдруг спит? Стыдно-то как! Ночью, в комнату к мужчине… подумать совестно! И за поведение свое в зале - тоже стыдно.
– Рандир?
– тихонечко.
Может, не ответит?
– Иди сюда.
– Так же тихо из глубины комнаты голос.
– Иди…
Я подхожу. В сумраке белеют повязки с темными пятнами.
– Рандир…я…
– Все нормально.
Пауза.
Я боюсь сказать, а уходить уже поздно.
– Подойди, не бойся…
Звук рвущейся ткани. Он разворачивает на предплечье бинт. Я дрожу.
– Пей.
– Рандир! Я… я…
– Все хорошо, маленькая. Все хорошо…
Я осторожно сажусь на кровать и тянусь к руке. Пить!
Так тепло, так хорошо, что не хочется опять бежать босыми ногами по холодному полу. Не хочу - значит не хочу. Сворачиваюсь прямо здесь, на краешке, в комочек.
«Я здесь посплю? Ладно?»
Мягкая рука проводит по волосам.
«Спи!»
Уже за гранью сна мысль: «Не дай боги, трахнет! Убью!»
21
– Доброе утро.
Я высунула нос из-под одеяла, но отвечать не спешила. Какое оно доброе, если после вчерашнего хочется провалиться со стыда под землю? Такой коктейль вины, злости и раскаяния.
– Эээ, доброе.
– Отвечать все-таки пришлось.
Рандир с Эльфом сидели за столом перед тарелками с едой.
– Вставай. Завтракать будешь?
– Неа, - я в отчаянии мотнула головой. Вылизать из-под одеяла в одной рубашке - а может им еще и стриптиз станцевать?
– Не хочу.
– Извини за вчерашнее. Я виноват.
– Нет… это я виновата! Извини меня!
– я задохнулась от возмущения. За что ему извиняться? Я же его подставила!
– Тебе очень больно?
Рандир подошел и сел на край кровати. Ой! Я натянула одеяло на нос и с видом побитой собаки подняла глаза.
– Я виноват!
– спокойно, но тоном, не терпящим возражений начал Рандир, - Я не хотел говорить тебе всю правду - и в результате ты пострадала. Я не предусмотрел то, что барон и Бальдар попытаются нанести по мне удар с помощью тебя. Я должен был предупредить тебя - я этого не сделал…
– Рандир, - я рискнула его перебить, - я разговор вчера слышала. Барона и Бальдара - они о тебе говорили. Что убьют тебя. Я хотела тебе сказать… а ты не слушал.
– Меня убить хочет каждый второй житель приграничья - это нормально. Но тебя трогать они не имели права!
– Рандир… расскажи мне всё.
– Попросила я, - Пожалуйста. Что-то происходит вокруг меня, внутри меня - а я не понимаю. Я как слепой котенок в своре собак. Что это за диадема? Что за войска? Кто такой Улетов? В общем - слушаю!
Рандир вздохнул, выдохнул и начал:
– Мы как раз с Тауэром говорили про тебя…
«Говорили с Тауэром!
– да услышь я эти слова от кого-нибудь другого, рассмеялась бы и не поверила.
– Говорить с этим молчуном? Но Рандир - это может. Только он и никто больше»