Он остановился, будто наткнувшись на каменную стену, которой быть не должно, и ударился с размаху. Очень больно и очень обидно.

– Ты мокрый!
– попыталась я прояснить ситуацию, - Всю постель вымочишь!

Закаменевшие плечи расслабились и Рандир с облегчением засмеялся:

– Не любишь воду?

– Да ну, вас!
– я насупилась, - прилезут мокрые и холодные - Я вам что, грелка?!

– Вам - это кому?

– Мужикам!
– безапелляционно заявила я и показала язык.

– А что, были другие?

Стоп, девочка! Шутки-шутками, но грань должна быть проведена четко.

– Рандир. Как ты понял, я не девочка, - я сбросила шутливый тон и твердо посмотрела ему в глаза, - я не знаю, как в вашем мире, но в моем количество партнеров не обсуждается. Говорю сейчас и больше говорить на эту тему не хочу - да, у меня были мужчины. Всё?! Или еще что-то?

– Извини.
– Рандир не стушевался, он просто принял правила игры.
– Не буду.

И замолчал.

Все-таки я его обидела. Другая женщина свела бы все к комплиментам, а я, как дура, границы обозначаю - от сих пор и до сих! А больше не сметь!

– Извини, Рандир, - попыталась исправить ситуацию я, - у тебе ведь тоже есть вопросы, на которые ты бы не ответил.

Он приподнял бровь:

– Это какие?

Я набрала воздуха и выдохнула:

– Про сестру и про огненный знак.

Сказала и прикусила язык. Блин! Что же я творю?! Мне очень хочется узнать, но разве это повод, чтобы совать свой любопытный нос в тщательно оберегаемые тайны?

Но Рандир уже встал и направился к дверям. Так как был - в мокрой простыне вокруг бедер и капая водой с длинных волос. Боги, что же я наделала?!

– Рандир, извини!

– За что?
– повернулся он возле дверей и, увидев мое перепуганное лицо, пояснил, - Я только хотел служанку позвать и попросить принести еды. Я голодный. А ты?

А я? Вчера днем удалось поесть. Потом до вечера на стене простояла. Потом Тишин. Ночью барон и этот весь цирк. Сейчас где-то середина дня, хотя за окном низкие свинцовые тучи, расщедрившиеся проливным дождем, и определить время на глаз не получается.

– Да… - растерянно проговорила я.

Рандир развалился в кресле, сменив мокрую простынь на принесенные той же служанкой штаны. Но дальше одеваться не стал. Мне же пришлось натянуть и рубаху, и брюки, что не помешало, стащив с подноса тарелку с кашей, забраться с ногами в кровать. Да еще и укутаться в одеяло - Рандир специально или случайно не закрыл балконную дверь.

– Я расскажу тебе про сестру.
– Тихо начал Рандир и я превратилась в слух, - Нас было пятнадцать детей. Для тех мест, где я вырос, многоженство обычная вещь. Жены, наложницы… Мой отец был чиновником не очень большого ранга, но денег хватало, а мужчина он был видный, вот у нас и было пять старших жен и три младшие жены - наложницы.

Если Рандир хоть капельку похож на своего отца, то я понимаю этих женщин. Интересно только как они не повыдирали последние волосы друг у друга за право провести ночь с мужем.

– Моя мать была второй женой. А я ее единственным ребенком. Самой старшей, на два года, была моя сестра от первой жены. Мы с ней всегда были заводилами. Мы дрались вместе и играли - знаешь какая это орава, пятнадцать детей, мал мала меньше? Компания у нас была веселая. И детство до одиннадцати лет было счастливым - это я сейчас понимаю, а тогда мне хотелось чего-то большего, чем бегать по улице во главе малолетней ватаги. Понимаешь, у нас не было различия, от какой ты матери родился - все семья. Это было главное. А потом… Отец чем-то проштрафился и его посадили в тюрьму. Не казнили - нет, для казни он не настолько тяжелый поступок сделал, подпись не там поставил или что-то вроде того… Я тогда не понимал, а нам, малышне, не сильно об этом рассказывали. Просто в один день мы оказались на улице - все сразу. С матерями, няньками, прислугой. Сначала продали всё ценное. Разделили поровну - без того, что большее старшим женам… Выживали как могли. Держались вместе. Мы с сестрой работать начали - я на пристани, а она белье стирала с другими женщинами. А потом пропала одна из младших жен. Забрала своего ребенка и в придачу все наши деньги, и исчезла. После этого пошли свары. Мамки ругались между собой. А мамки ругаются и малышня следом. Я старший был - еле успевал за ними следить…

Рандир на секунду замолчал. Продолжил уже не так резво, а будто взвешивая каждое слово.

– В тот раз ур-хаи прошли рядом, нас не задели… но лучше бы ур-хаи, чем… люди. Те, по чьим землям проходили ур-хаи бежали к нам. Селились на уже занятые земли, а там где не хотели местные подвинуться - просто убивали. Началась война. Все против всех. Мамок убили сразу… и еще двоих детей. А сестра собрала остальных и вывела из города. Как она умудрилась - до сих пор страшно… везде убивают, а мы, взялись за руки цепочкой идем. На нас не так чтобы внимания обращали, а если обращали, то мы гурьбой падали. Кто по старше, младших собой прикрывал. Так мы Юна и Кайль потеряли. Даже не похоронили толком… А Ринат поклялась, что больше не допустит смертей. И мы ей поверили…

Жрали все, что под руку попадалось. Где-то крали, где-то дрались за кусок хлеба - малых надо было кормить… я первый раз убил, а потом уже не страшно было. Главное, что мы смогли выйти к внутренним землям и не потерять никого из малышни. Нас пристроили в сиротник. Только Ринат туда не пошла. И я вместе с ней. У сестры была навязчивая идея продать всех детей.

Что? У меня, наверное, лицо перекосилось после этой фразы: «продать детей»! Да я в самом страшном сне не могу себе такое представить! И это говорит Рандир?! Ужас!