Короткий зимний день подходил к концу. Солнце едва просвечивало сквозь облепившие горизонт облака. Темнело.

Когда приезжали за Анечкой, на улице почти никого не было. Теперь же у каждого дома стояли его обитатели, с любопытством наблюдая за медленно бродящим по улице, неведомо откуда взявшимся бурым быком. Никто не решался приблизиться к нему, хотя бык вел себя совсем спокойно и не обращал никакого внимания на людей. Вид у него был усталый.

— Мать честная! — прошептал Степан Никифорович, не веря глазам и глядя на быка словно на привидение. — Внучек, а внучек! Что же это такое, однако?

— Вам известен этот бык? — официальным тоном спросил Кузьминых, когда обе машины остановились рядом с быком, который и не подумал отойти в сторону.

— Еще бы не известен, коли родился и вырос, можно сказать, у меня на глазах. Но ведь он убитый, однако!

— Значит, не совсем убитый.

— А как он, однако, оказался здесь?

По частому повторению слова «однако» Саша видел, как сильно поражен и взволнован его дед. «Как бы старику опять не стало плохо», — подумал он с беспокойством.

— Так же, как раньше оказался в милиции Н…ска, — ответил Кузьминых. — Значит, вы подтверждаете, что это бык вашего колхоза, Степан Никифорович?

— А чей же он может быть еще? — сердито сказал старик. — Конечно наш!

Он вышел из машины. И бык тотчас же подошел к нему, ткнулся мордой в плечо и замычал, точно жалуясь. В этом мычании не было ничего, даже отдаленно похожего на тот могучий и яростный рев, которым он известил о своем появлении офицеров н…ской милиции несколько часов назад.

— Эх ты! — сказал Степан Никифорович. — Досталось тебе, бедолага!

Словно понимая, бык замычал снова.

— Он, однако, голодный!

— И вид у него скучный, — заметил Кузьминых.

— Еще бы!

«Как странно, — подумал Саша, — и дед и старший лейтенант разговаривают так спокойно, буднично, точно забыли, что перед нами величайшее чудо — воскресший бык! И что причиной этого чуда является вмешательство неведомых, но, несомненно, не земных сил! А что вид у него измученный, не удивительно. Переместиться черт его знает каким образом из родного колхоза на пятнадцать километров, оказаться в незнакомом месте, внутри незнакомого дома, быть там расстрелянным, ожить и снова перенестись на пятнадцать километров — всего этого даже для быка чересчур много!»

Вслух Саша ничего не сказал.

Тем временем вокруг машины и приезжих собралась целая толпа. Подошел и председатель сельсовета, кивнувший Саше, как старому знакомому.

— Помогите нам погрузить быка на грузовик, — попросил Кузьминых. — А затем, с вашего позволения, мы пройдем в помещение сельсовета и составим акт о появлении у вас этого быка. Для этого понадобится несколько человек, свидетелей.

— Пожалуйста! — довольно угрюмо, не проявляя ни малейшего интереса к происходящему, сказал председатель.

У него был такой вид, словно он хотел прибавить: «И долго вы намерены продолжать все эти фокусы?»

Саша вспомнил о звуке, которым интересовался майор, и спросил о нем председателя. Тот, очевидно, хорошо помнил утренний разговор Саши с Федором Седых.

— Опять о звуке, — сказал он все так же угрюмо. — Никто не слышал никакого звука. И я тоже не слышал. Вы бы лучше объяснили народу, в чем тут дело.

И, не ожидая ответа, повернулся спиной к приехавшим и направился к дому, где помещался сельсовет.

— А быка надо накормить, — вслед ему сказал Степан Никифорович. — Он пришел сюда с того света, а это далеко, однако!

Но даже эти слова не заставили председателя обернуться…

Так закончился день двенадцатого января, первый день н…ских событий.

К вечеру все, кто так или иначе приняли в них непосредственное участие, оказались живыми и здоровыми там, где им и надлежало находиться. Словно ничего не произошло в этот день.

Симментальский бык-производитель жевал сено в своем родном стойле, точно и не он побывал на том свете и благополучно вернулся оттуда.

Анечка пребывала под неусыпным надзором Полины Никитичны, боявшейся на минуту отпустить ее от себя. «Пока не вернется мать, — говорила старушка, — я ни на шаг не отойду от внучки».

Родителям Анечки уже сообщили обо всем по телефону, и их возвращения в Н…ск ожидали с минуты на минуту.

По просьбе майора из области Семен Семенович зашел к Болдыревым, якобы затем, чтобы еще раз осмотреть девочку, а заодно попытался расспросить ее. На его вопросы Анечка охотно ответила, что «ходила гулять далеко-далеко, куда за ней приехала бабушка». О том, где она находилась три часа до появления в Фокино и кто надел на нее черную пленку, она не знала, и было ясно, что вопросов об этом девочка попросту не понимает.