– Куплю! Хоть завтра...

Колбин отказал ей в той сумме, которую Нефедовы просили за дом в Прокудинке.

– В права наследования вы, Глория Артуровна, вступаете через полгода...

– На моем счете недостаточно денег, чтобы...

– Я в курсе, – невозмутимо кивнул он. – Однако по договору, заключенному между мной и вашим покойным мужем... теперь я распоряжаюсь всеми активами и счетами компании. Встретимся через полгода! Тогда и поговорим.

– Мне не у кого одолжить такую сумму.

– Может, оно и к лучшему?

Колбин упрямо не желал идти на поводу у взбалмошной капризной бабенки. Не хватало, чтобы она вертела им, как Зебровичем.

– Я собираюсь провести полный аудит, разобраться, как обстоят дела в нашем совместном бизнесе...

При слове «совместном» он раздвинул губы в недоброй улыбке. Глория повернулась и вышла из его кабинета не прощаясь.

Лавров ждал ее в машине. Она заставила его пересесть со старенького «Опеля» на свою «Тойоту».

«Неправильно, если ты будешь использовать собственную машину для моих нужд, – рассудила она. – Я все равно водить не буду. Пока. Душа не лежит...»

«Ладно, – согласился он. – Как скажешь».

Это многое упрощало. Так ему было удобнее не выпускать ее из виду. У них сложились официально-дружеские отношения. С одной стороны, Лавров обеспечивал ее охрану, с другой – по-своему опекал. Нуждалась ли она в его опеке или делала вид, что нуждается?.. Это оставалось загадкой. Незримый Гном – вымышленный или подлинный персонаж – черной тенью стоял между ними. Похитители были мертвы, но заказчик мог нанять новых. Разумеется, если он существовал.

– Колбин не дал мне денег, – призналась Глория, усевшись в машину. – Он просто жадный или хочет прибрать к рукам всю компанию?

– Не знаю... Вообще-то он прижимист, но в разумных пределах. Хотя сейчас, когда он остался у руля один... Строгая экономия средств может выручить его на какое-то время. Бизнесом-то заправлял твой муж! Колбин не уверен, что справится. Он нервничает.

– Ему была выгодна смерть Толика?

– Не думаю...

– Ты считаешь, аварию подстроили?

– Я предполагаю, что ее могли подстроить, – осторожно ответил Лавров. – Весьма искусно и ловко. Ты кого-нибудь подозреваешь?

Он впервые после похорон заговорил с ней о Зебровиче, о том, что тот, возможно, погиб не случайно.

– Сестра Павла любила его и ненавидела. За то, что он женился на мне, а на нее даже не смотрел.

– Алина Нефедова?

– Тебе откуда известно?

– Это моя работа...

– Ты следишь за мной?

– Я обеспечиваю твою безопасность. Ты ведь не хочешь, чтобы...

– Да-да... извини. Я обещала не вмешиваться в твои методы, а ты обещал не ущемлять мою свободу.

– Разве я ущемляю? Я возил тебя к Алине? Возил... и не задавал лишних вопросов. Я навел о ней справки, как только ты рассказала о письме. Кстати, где оно? Я хотел бы взглянуть.

– Сговорились вы, что ли? – разозлилась Глория. – Письмо я положила в сумочку... а сумочка пропала. Наверное, ее забрали те подонки. Там были мои документы, косметичка, телефон... Все исчезло.

Сумочку Глории, как и остальные вещи, в которых она в тот злополучный день вышла из дому, найти не удалось. Кроме косынки, которую кто-то сунул под матрас... Это занозой сидело в уме Лаврова. На вопрос, куда подевалась ее одежда, Глория твердила одно – «не помню»...

– Зачем тебе покупать дачу в Прокудинке? – спросил он, выруливая на проспект.

– А как иначе я попаду туда? Будучи хозяйкой, я смогу делать с домом все что захочу.

– Например?

– Пожить там хотя бы неделю... подышать тем воздухом... проникнуться духом того жилища...

– Обыскать каждый уголок, – добавил Лавров. – Заглянуть в каждую щелочку. Не осталось ли какого следа от человека, который пишет письма с того света. Я угадал?

Глория молча кивнула.

– Ты не веришь в смерть Павла?

– Я не знаю, во что мне верить... – вздохнула она.

– Вряд ли дача на сигнализации. Вряд ли там бронированная дверь, решетки на окнах и крепкие замки.

– Ты намекаешь...

– Я предлагаю съездить в эту чертову Прокудинку... желательно ночью. Проникнуть в дом, если уж возникла такая необходимость, поискать следы Павла Нефедова и убедиться, что ничего достойного внимания там нет.– Лезть в чужой дом? Без ведома хозяев?

– Хочешь спросить позволения у Алины или ее родителей?

– Нет, но...

– Вот то-то, что «но». И хочется и колется. Да?