— И не подумаю! — с тем же высокомерием ответил Витор.

Кассиану властно кивнул девушкам на «джип», И они покорно туда уселись. «Джип» взревел и тронулся с места. Витор приложил платок к рассеченной губе и тоже сел в машину, но не в старенький «джип», а в роскошный мерседес.

* * *

Аманда пришла в ужас, увидев разбитую губу и заплывший глаз брата. Она тут же позвонила Оливии и получила у нее необходимые рекомендации: холодные компрессы, примочки из арники.

Изабел, узнав, что Витора побили, пришла в восторг — подумать только! Да это же настоящая сенсация! Рыбаки против семейства Веласкесов. Дрожащей рукой она тут же начала набирать номер Фреда, на этот раз он не сможет обойти щекотливую тему. Пусть все газеты трубят о скандале!

От примочек и компрессов Витору скоре стало полегче.

— Ты что, все рассказала Оливии? — спросил он Аманду, как только опухоль на губе немного спала.

— Ничего особенного я ей не рассказала. А что? Разве тут есть что–то запретное?

— Нет, ничего, — согласился нехотя Витор, хотя Оливию он не собирался посвящать в свои отношения с Асусеной. — Волнует меня совсем не Оливия, а придурок Кассиану. Ему это просто так не пройдет.

— Не заводись, Витор! Крутого парня из тебя все равно не получится, — рассмеялась Аманда.

— Я любым способом, но Асусену у них уведу, так и запомни. Поняла? Иначе я не Витор Веласкес!

* * *

Асусена, добравшись до дому, тут же ушла к себе в комнату и заперла на задвижку дверь. Дверь она не открыла даже матери. Серена уже знала от Кассиану, что произошло, и теперь пыталась урезонить Асусену:

— Да выбрось ты Витора из головы, доченька, ты же видишь, ведь и ему из–за тебя одни неприятности!

Это был единственный довод, на который могла откликнуться влюбленная Асусена. Сказав это Асусене, Серена тихонько ушла.

* * *

Гаспар, увидев разбитое лицо внука, только головой покачал. Он ведь предупреждал его. И вот результат. Неужели Витор и дальше будет упорствовать? Ему было жаль мальчика. В прямом смысле тот пытался прошибить головой стену и получал удар за ударом. Нерадостные размышления Гаcпара прервал телефонный звонок. Приехал Франшику! Привез добрые вести! Вот радость так радость! Все подробности были обещаны при встрече, а встреча должна была состояться завтра. До завтра оставалось совсем немного времени, и в эту ночь Гаспару снились самые радужные сны.

* * *

Другая встреча произошла в тот же вечер, встреча Лилианы и Франсуа. Франсуа буквально окаменел, увидев перед собой Лилиану.

— Ты же хотел получить свои квартирные документы, вот они к тебе и прибыли, причем в самых надежных руках, — с широчайшей улыбкой сообщил Франшику.

Франсуа метнул на него гневный взгляд и молча повернулся, чтобы идти к себе. Но Лилиана удержала его, сказав:

— Держи свои бумаги! Я решила сама их тебе отдать, а заодно и повидаться. Я не думала, что тебя это так расстроит!

Лилиана смотрела на Франсуа весело и по–дружески, похоже, она не собиралась устраивать ему никаких сцен и скандалов, от нее веяло теплом и благожелательностью.

Франсуа даже стыдно стало: чего он, собственно говоря, так перепугался. Они старые друзья. Ну приехала, погостит и уедет. Они же обо всем договорились еще в Сан–Паулу, недомолвок между ними никаких нет. Правда, он не звонил. Тем более нет недомолвок. Ему полегчало, и он даже смог улыбнуться.

— Но только имей в виду… — все–таки начал он.

— Знаю, знаю, — рассмеялась Лилиана, — нам никогда не быть вмссте. Прошлое не повторится. Лучше скажи, где наши спальни. Сейчас я приму душ и…

— Нет–нет, Лилиана!

— Да, милый, да. Я так по тебе соскучилась! Я пролетела столько километров, и нам так хорошо всегда было вместе …

Она смотрела на него смеющимися глазами, она была такая красивая, легкая, необременительная. Колебания Франсуа скорее забавляли ее.

— Не создавай лишних проблем, милый, там, где их нет, — сказала она.

— А ты не шути так опасно, Лилиана, — жалобно попросил Франсуа, желая все–таки избежать общей спальни и того, к чему, по всей видимости, так стремилась Лилиана. Хотя, в общем, по большому счету сам он не видел во всем этом особого греха.

— Я совсем не шучу, — отвечала простодушно Лилиана, — я говорю очень серьезно. Вот сейчас приму душ и …

День и так был перенасыщен выяснениями отношений, напряжением, нервотрепкой, и кто бросит камень в Франсуа, если еще одной нервотрепке он предпочел тихую блаженную пристань?