Но в глаза Франсуа посмотреть ей не удалось.

Франсуа ушел на пляж работать, он писал очереднyю картину, и трудно было сказать, когда он вернется, — все зависело от вдохновения. Это сообщила Аманде Лилиана, с любопытством разглядывая хорошенькую молоденькую девочку.

— А ты что, его подружка? — спросила ее Лилиана напрямую.

— Возможно, — дипломатично ответила Аманда. — Аты?

— Возможно, и я — ответила Лилиана. — Хочешь соку, я только что приготовила.

— Не откажусь, — ответила Аманда.

Аманда выяснила, что Лилиана проводит у Франсуа отпуск, но еще не знает, надолго ли останется. Аманда поначалу собиралась во что бы то ни стало дождаться художника, но потом поняла, вряд ли это имеет смысл, и, поболтав еще с четверть часика с Лилианой, отправилась домой.

Вернее, не домой, Аманда долго еще бродила по городу. Невидящим взглядом смотрела на пестрые витрины и пытал ась понять, что же ей теперь делать. У Франсуа, как выяснилось, была своя независимая жизнь, куда, как теперь поняла Аманда, он не собирался ее впускать. И равнодушие его было совсем не показным, как она поначалу думала, оно было совершенно искренним. Когда Аманда узнала, что ее мать неравнодушна к художнику; она приготовилась бороться за свою любовь. Она не сомневалась, что молодость дает ей особые преимущества, мать казалась ей слишком старой для влюбленности. Но Лилиана была и молода, и хороша собой. И Аманда почувствовала, что не может соперничать с ней. Еще она поняла, что Франсуа любит стройных, высоких и темноволосых. Такой была ее мать, такой была Лилиана …

* * *

После визита Аманды Лилиана окончательно поняла, что Франсуа в Форталезе времени не теряет. Бойкая девочка была у него, очевидно, в подружках на каждый день, а благовоспитанная красивая дама — для высокоинтеллектуальных отношений. И Лилиане стало вдруг очень жалко себя за свою привязанность, преданность, которые всегда остаются без всякой благодарности. Лилиана не могла удержаться и заплакала. Плачущей нашел ее Франшику; который в этот день довольно рано вернулся домой.

— Неужели ты плачешь из–за этого повесы? — возмутился он. — Такая красавица! Настоящая королева! Да еще с золотым сердцем! Тыже была с ним во всех его невзгодах! Кто, как не ты, помогал ему?• И что? Другой бы памятник тебе поставил, Лилиана! Всю жизнь на руках носил! Да этот неблагодарный доброго слова твоего не стоит, не то что слез!

Слова Франшику были целебным бальзамом для Лилианы. Нет, она нисколько не обольщалась насчет этого молодого человека. С одной стороны, она видела, что он очень хочет привлечь ее внимание, с другой — что он работает пока только на подхвате, не слишком надежен, не слишком основателен. А с третьей, — что ей было за дело до его основательности? Сейчас он помог ей, и Лилиана сквозь слезы улыбнулась Франшику!

Зазвонил телефон. Франшику приглашал к себе Гаспар по срочному делу.

— Видишь, Лилиана, я нужен всем! — обрадованно сообщил Франшику. — Как только я вернусь, мы продолжим разговор!

Гаспар вызвал к себе Франшику; потому что срочно решил лететь в Рио–де–Жанейро. Необходимость лететь возникла после неожиданного визита Бонфиня. Бонфинь понял, что Витор дал серьезные обязательства японцам, и не мог не сообщить об этом Гаспару.

Услышав о японцах, Гаспар схватился за голову: Витор, похоже, подверг их фирму невероятному риску. Но насколько опасен этот риск и есть ли пути для отступления в случае, если новый контракт грозит разорением фирме, Гаспар мог выяснить только после тщательного изучения документов. Нужна была и консультация с профсоюзом, который находился в Рио. В общем, Гаспару предстояла деловая поездка, и он решил совместить полезное с приятным. И для этого вызвал Франшику. Гаспар будет заниматься делами фирмы, Франшику — супер–шоу для Эстелы.

— А тебе не кажется, что ты слишком рано ушел на покой, Гаспар? — печально спросил друга Бонфинь, наблюдая, как деятельно принялся Гаспар за дело, названивая по телефону, заказывая билеты.

— Может, и рано, — отозвался Гаспар. – Но, видишь ли, за Витором будущее, и я не хочу, чтобы ему казалось, будто мы ему не доверяем, будто каждый его шаг под контролем. Он должен научиться и принимать решения самостоятельно, и потом отвечать за них. В данный момент я вижу безусловную опасность в его поспешном и опрометчивом решении, но, насколько она велика, смогу сказать, только вникнув во все документы. На ошибках учатся, так пусть он учится, Бонфинь, пусть учится …

Посетовал Бонфинь и на дружбу Гаспара с Франшику. Но Гаспар в ответ только рассмеялся:

Франшику был его слабостью. Почему? Он и сам не мог объяснить.

Франшику прилетел к Гаспару как на крыльях и пришел в восторг от предстоящей поездки.

— Вот сработаемся мы, и никто нас не одолеет! — пообещал Франшику сеньору Веласкесу.

— И я так думаю, — согласился с легкомысленным Франшику сеньор Гаспар Веласкес.

Удача сама плыла в руки Франшику. В поездку он возьмет с собой Лилиану. Разве может Гаспар возражать против общества такой красивой, умной и воспитанной девушки? А Франшику убьет сразу двух зайцев — выполнит обещание, данное Франсуа, и пристроит Лилиану. Она будет исполнять обязанности секретаря у импресарио Франшику, единственного и неповторимого.

— Собирай чемоданы, Лилиана, мы едем в Рио, — сообтцил он, вернувшись домой.

Лилиана согласно кивнула. Между ней и Франшику за эти дни установилось то дружеское согласие, которое иной раз приятней и устойчивей любви.

В этот вечер Лилиана поощряла пылкую нежность Франшику, особенно если рядом был Франсуа, которому она не могла простить его «гарем». И Франсуа, как это ни покажется странным, было чем–то обидно обоюдное согласие этой парочки. Он прекрасно понимал, что трогательные заботы Лилианы о Франшику явно нарочиты, что она целует его только в пику ему, Франсуа, и ему тем более претили эти игры. Он устал! Устал от всех! Когда женщин становится слишком много, они не украшают жизнь, а убивают ее.