Невероятно, но сработало! Сработало!!

Полыхнуло золотым огнем, Дастин шарахнулся в сторону, споткнулся о мою ногу и упал, потянув меня за собой. Попутно мы своротили столик с чайным прибором. Жалобно зазвенели осколки дорогих фарфоровых чашек и молочницы.

— Я же предупреждал! — рявкнул на нас знакомый голос. — Строго-настрого приказывал прибегать к нашей помощи только в случае непосредственной угрозы жизни!! Приснодева, едва заслышав вашу просьбу, немедля отослала меня к вам, хотя у меня именно сию секунду по горло забот!

В углу балкона пылал столб холодного пламени, из которого вышел Бернар, но уже не в бизнес-прикиде, а в роскошной белой тоге. Смотрел он осуждающе.

— Мы… мы… я…

Изданный мною невнятный писк мало впечатлил святого. Бернар грозно сдвинул брови, как инквизитор во время вынесения приговора еретикам, повелительным жестом приказал молчать и быстро проговорил:

— Вы меня оторвали в самый важный момент и, если бы не приказ Всеблагой, я бы просто плюнул на вас с самого Четвертого неба! Не могли немножко подождать? Сейчас происходит один из ответственейших моментов! Оно, Нечто, решило показать свою мощь, посчитав, что мы устранились от дел. Повторяю тридцать третий раз: сидите смирно! Все, я занят! Пока!

Бело-золотой огонь и святой Бернар немедленно исчезли, как только небесный визитер резко развернулся и вошел в столб пламени. Дастин отряхнул комбинезон, встал, помог подняться мне и вновь воззрился на окружающий пейзаж.

Похоже, буйство материи начало успокаиваться. Перестала трястись земля, растворились в небе последние сполохи, сопровождавшие Изменение, исчез холодный ветер. Наш Дом теперь окружался целым поселком. Из-за островерхих крыш мы не могли различить, что произошло с Комплексом, однако на месте вверенного нашей охране сооружения виднелись покрытые вечерним лесом холмы.

— Что-то не то с Домом, — Дастин первым подал голос. — Пошли во двор, глянем снаружи.

Дастин неожиданно уверенно провел меня через какие-то неизвестные коридоры, новообразовавшиеся за последние несколько минут. По пути я автоматически отметил, что Дом из двухэтажного стал трехэтажным. На улицу мы вынырнули через низкую боковую дверь — наверное, черный ход.

Двор. Довольно обширный, причем площадь гораздо больше, чем прежде. Конюшня — длиннющий деревянный сарай, внутри которого слышны всхрапывания лошадей.

Мы отошли подальше, миновали ворота и выбрались на широкую дорогу, прорезавшую поселок почти точно посередине.

— Забавно, — преувеличенно спокойно сказал Дастин, хотя я заметил, как он сжал кулаки. — Интересная архитектура, не замечаешь?

Центральное трехэтажное здание — первый этаж выложен камнем, два остальных являли собой бревенчатый сруб — фасадом выходило к дороге (желтый кирпич исчез, заместившись на укатанную до каменной твердости глину). По бокам — два врезающихся в холм флигеля, да так, что кое-где земля доходила до окон вторых этажей. Окна флигелей — круглые. Теперь Дом, почти как Комплекс, врастал в высокий откос. Арка с распахнутыми воротами. Вывеска с изображением толстенькой пузатенькой коняшки, вставшей на задние ноги, и надпись: «Prancing Pony. Barliman Batter».

— «Резвый пони». Владелец — Барлиман Баттер, — бездумно перевел я. — Дастин, как думаешь, что это значит?

— Ты на себя посмотри, — выдавил напарник. — И на меня. Вот теперь мы, похоже, попались всерьез. Оно изменило даже нашу одежду. Такого еще никогда не случалось.

Я уставился на Дастина. Внешне он оставался таким же невысоким рыжеватым здоровяком, как и всегда, однако черный комбинезон исчез, и теперь Дастин мог похвастаться короткими остроносыми сапожками, кожаными штанами, расшитой рубахой и белым, лишь самую чуточку заляпанным фартуком. Я вытянул руки и наклонил голову, чтобы осмотреться. Грубоватая кожаная куртка. Сапоги — высокие, почти до колена и явно давно не бывавшие в чистке. Длинный удобный плащ. В свете фонаря под воротами я различил, что он темно-зеленого цвета. Меч на боку. Довольно тяжелый. Я вытащил клинок и едва не рассмеялся — меч оказался обломанным на нижней трети лезвия.

— Плохо снабжаете ваших вышибал, хозяин, — я показал Дастину сломанное оружие. — Ничего более увесистого нету?

— Постой-ка, — ахнул напарник. — Понимаю, в нашем положении ничему удивляться не надо, но… Поройся по карманам!

Я порылся. Трубка с красивой резьбой по чубуку, кисет с хорошим табаком, некоторое количество денег — полтора десятка серебряных монет и одна золотая. Изображение при неверном свете лампы не разглядеть.

— Так, трубка… табак… пахнет приятно, — перечислял я. Дастин в это время обшаривал свои карманы. И тут он побледнел настолько, что я подумал, будто Дастину плохо с сердцем.

— Вот! — он вытащил из-за пазухи неровный коричневатый конверт, украшенный печатью и сунул мне. — Глянь. Я это читать не буду. Просто боюсь. Кажется, я догадываюсь, в чем дело.

Я вытащил нож, висящий в ножнах на поясе справа, аккуратно поддел печатку, отлепил ее от толстой бумаги, больше похожей на исключительно тонкую кожу — пергамент, и моим глазам предстал следующий текст:

«Резвый пони».

Брыль, День Середины Лета,