Выбившаяся из-под шлема вьющаяся прядь черных волос насторожила сарацина. Преклонив колено, он снял шлем с мертвой головы и издал изумленный возглас, увидев уложенные венцом косы.

Отряды французских крестоносцев подошли к Никее в конце ноября. Никейских греков, преисполненных недавним презрением к разбитым ратям германского короля, вновь охватила тревога и опасливое почтение при виде многочисленных и хорошо вооруженных рыцарей короля Людовика.

У никейских стен рядом с немецким станом раскинулся еще более обширный стан французов. В отличие от немцев, французские феодалы убедили императора ромеев переправить французскую бедноту, тоже вышедшую в поход, на кораблях из Константинополя на остров Кипр. Тем самым французские рыцари избавили себя от обузы в пути.

Встреча двух королей произошла в лагере французов в тот же день, когда воинство Людовика раскинуло свои шатры. Вместе с Конрадом в гости к Людовику отправился и Фридрих Швабский. В их свиту вошли два десятка именитых герцогов и графов, владетелей обширных германских земель. Приглашен был и Василий Буслаев.

Василию и самому хотелось увидеть короля Франции.

Облачаясь в свое лучшее платье, Василий говорил Потане:

– Хочу порасспросить Людовика о Доминике, не встречал ли он ее в Царьграде, не слыхал ли о ней что-либо? Не может быть, чтобы Феофилакт не беседовал с Людовиком. Может, и про Анфиску узнаем что-нибудь. Как мыслишь, друг Потаня?

Потаню Василий решил взять с собой, ибо тот знал не только немецкий, но и французский язык.

– Мыслю, зряшное это дело – расспрашивать об этом короля Людовика, – откровенно ответил Потаня. – Ежели Доминика добралась-таки до отца с матерью, то родичи ее шум поднимать не станут. Замнут они это дело. И уж конечно не станут посвящать во все это французского короля!

– Может, ты и прав, – промолвил Василий.

– А мне с вами можно? – сказал Фома. – У меня атласная рубаха тоже есть и кафтан новехонький, да и сапоги хоть куда! А, Вась?

– Думаешь, мы одежкой идем похваляться, – ответил Василий. – Мы на военный совет идем, а не на посиделки. Понятно тебе?

Фома с унылым видом покивал головой.

В лагере французов прежде всего бросалась в глаза роскошная отделка шатров, полыхающих на солнце всеми оттенками красного, синего, оранжевого, салатного и фиолетового цветов. Верх у большинства шатров французской знати был белый и только у королевского шатра – пурпурный. На стенках же шатров были узоры из чередующихся разноцветных вертикальных полос. Все шатры имели бахрому по верхнему краю, двойные входные занавески из парчи и аксамита с изображениями на них герба владельца шатра. Некоторые шатры имели рисунок по нижнему краю в виде длинного ряда треугольных щитов, или череды скачущих всадников, либо бегущих оленей.

Французские феодалы встречали своих немецких собратьев и их царственного предводителя, нарядившись в роскошные длинные одежды с широкими рукавами. На поясе у французской знати висели кинжалы и стилеты в изящных ножнах, украшенных золотом и драгоценными камнями. Покрой одежд французских рыцарей, пожалуй, ничем не отличался от покроя одежд свиты германского короля, но яркостью тканей, броскостью линий и подчеркнутой вычурностью отдельных деталей костюма французы, несомненно, отличались от немцев, одетых более скромно.

Плащи у французов были длиннее, чем у немцев. У некоторых французских вельмож нижний край плащей волочился по земле. На сапогах у французских феодалов сверкали позолоченные пряжки. Все французские рыцари щеголяли в кожаных или парчовых перчатках, с золотыми цепями на шее и роскошными застежками, скрепляющими плащи на плече. Волосы у французских сеньоров были ухожены и завиты, как у женщин. Многие из них для придания чертам лица мужественной красоты носили коротенькую бородку и небольшие усы.

– Стая расфуфыренных фазанов! – ворчал себе под нос Конрад, шествуя во главе своей свиты к шатру французского короля. – Ничего, скоро сельджуки повыщиплют из вас перья!

Фридрих Швабский лишь загадочно улыбался, слушая ворчанье дяди и молча делая знаки Потане, чтобы тот переводил сердитые слова Конрада Василию. Потаня повиновался герцогу.

Конрад желал, чтобы Людовик непременно увидел в его свите русского витязя, поэтому Василий шел по левую руку от короля, чуть приотстав на полшага, а Фридрих находился по правую руку от своего венценосного дяди.

Следом за ними шли прочие вассалы Конрада.

Внутри королевского шатра от солнечных лучей, проникающих сквозь пурпурную материю широкого верха, все было пронизано призрачным красноватым светом.

Василий увидел в глубине шатра, разделенного ширмами на две части, два деревянных трона с высокими спинками. По сторонам толпились приближенные французского короля, блистая золотом украшений. На одном из тронов сидел широкоплечий детина с небольшой черной бородкой и усами, большеносый и толстогубый, одеяние которого скрывал плотно запахнутый белый рыцарский плащ. На голове чернобородого красовалась корона, не будь которой, его вполне можно было бы принять за мясника или булочника, облачившегося в рыцарские одежды.