— Здесь не о чем говорить. Мы приехали туда, увидели то, что увидели, а теперь будем справляться с этим так, как и прежде. Всего лишь еще два убийства. Мы видали и похуже.

Рэйни никак не могла надеть обувь. Пальцы ее дрожали. Наконец она просто засунула левую ногу в ботинок, оставив шнурки висеть, и принялась точно так же заталкивать правую.

— Рэйни, пожалуйста, я ведь даже не пытаюсь притворяться, будто мне понятны твои чувства…

— Опять! Еще одна цитата из учебника психологии. Ты мой муж или мой психолог? Согласись, Куинси, ты не чувствуешь разницы.

— Я знаю, тебе нужно поговорить о том, что случилось.

— Нет, не нужно.

— Нужно, Рэйни.

— Прошу в последний раз, оставь все как есть.

Она пошла к двери мимо него, шнурки волочились по ковру. Куинси схватил ее за руку. На секунду ее глаза потемнели. Он понял, что его жена готова сопротивляться. Рэйни, загнанная в угол, могла только драться. Отчасти Куинси был рад тому, что ее щеки наконец окрасил румянец. Тем не менее он решил разыграть последнюю карту.

— Рэйни, я знаю, что ты раньше выпивала.

— Это неправда.

— Люк мне рассказал…

— Люк идиот.

Куинси молча смотрел на нее.

— Ладно, один раз я действительно выпила.

— Ты алкоголичка. Одного раза тебе недостаточно.

— Ну, прости меня за то, что ничто человеческое мне не чуждо. Я ошиблась — а потом исправилась. Честное слово, две кружки пива за пятнадцать лет — это не повод вызывать полицию.

— Куда ты поедешь, Рэйни?

— Повидаться с Дуги. Я тебе уже говорила.

— Я видел его сегодня. Ты ни о чем с ним не договаривалась.

— Он еще ребенок, он просто растерялся…

— И про вечер вторника он тоже услышал впервые?

Рэйни замерла. Она оказалась в ловушке. От выражения ее лица у Куинси защемило сердце.

— Рэйни, — прошептал он, — когда ты научилась так легко врать?

И тут наконец краска сбежала с ее щек. Она долго смотрела на него — так пристально, что он уже начал надеяться. А потом ее глаза приобрели тот холодный серый оттенок, который был ему так хорошо знаком. Губы решительно сжались.

— Ты не можешь меня удержать, Куинси, — тихо сказала Рэйни, потом оттолкнула его руку и направилась к двери.

Вторник, 05.01

Куинси сидел в своей машине и смотрел в темноту.

— Рэйни, — шептал он, — что ты наделала?

Специальный агент Кимберли Куинси любила бегать. В пять утра она выбралась из постели — многолетняя привычка вставать за секунду до звонка будильника. Без четверти шесть кросс был окончен. В шесть часов она вышла из душа, натянула узкие черные брюки и шелковый, кремового цвета, топик. Заглянула на кухню за тостом и кофе. Потом взяла куртку и вышла из дома.

В половине седьмого утра трасса только начинала заполняться. Машины хоть и медленно, но двигались. Кимберли использовала эти сорок пять минут, чтобы составить в уме список дел на день. Утром нужно закончить кое-какие исследования — а значит, придется заполнять бумаги для экспертов. Бюро предоставляло своим агентам самое совершенное огнестрельное оружие в мире, но если нужен доступ к компьютеру — оставалось надеяться лишь на Бога.

Разобравшись с документами, она начала сортировать коробки, откладывая то, что относилось к последнему делу. Несколько высококлассных подделок, которые обнаружились в Атланте. Кимберли пыталась установить связь между разрозненными картинами и проследить их путь из галерей через руки перекупщиков.

Как и всякий агент, у которого за плечами опыт в виде двух раскрытых серий убийств, Кимберли мечтала работать в опергруппе — а еще лучше в команде «Антитеррор» или в контрразведке. Но факт оставался фактом: она была женщиной, а основным полем действия для женщин-агентов являлись преступления коммерческого характера.

Но сегодня одна из опергрупп получила вызов, и Кимберли тоже попросили приехать. Лишние руки в таких делах никогда не помешают — и, как любил ей напоминать начальник отдела, для молодого специалиста это неплохая возможность. День будет немного интереснее обычного.

Спустя два года после прихода в ФБР Кимберли наконец освоилась в Атланте; город оказался современнее и красивее, чем она думала, и в то же время сохранял свой старомодный южный колорит. Теплый климат тоже пришелся кстати: Кимберли обожала проводить время на свежем воздухе — много ходила пешком, каталась на велосипеде, бегала, плавала. И безумно любила Мака.

Они были вместе уже два года. Кто бы мог подумать? Юная честолюбивая Кимберли — и слегка высокомерный, но такой обаятельный Мак. Это было мало похоже на традиционный роман. Невозможно было подсчитать, сколько вечеров они вынужденно провели врозь и сколько сорвалось совместных уик-эндов. То у него, то у нее постоянно звонил мобильный. Одного из них всегда куда-нибудь вызывали.