Вот что пишет об этом сам А.Зиновьев, выехавший из СССР в 1978 году: "В 1979 году на одном из моих публичных выступлений, которое так и называлось: "Как иголкой убить слона", – мне был задан вопрос, какое место в советской системе является, на мой взгляд, самым уязвимым. Я ответил: то, которое считается самым надежным, а именно – аппарат КПСС, в нем – ЦК, в нем Политбюро, в последнем Генеральный секретарь. "Проведите своего человека на этот пост, – сказал я под гомерический хохот аудитории, – и он за несколько месяцев развалит партийный аппарат, и начнется цепная реакция распада всей системы власти и управления. И как следствие этого начнется распад всего общества"…

Пусть читатель не думает, будто я подсказал стратегам "холодной" войны такую идею. Они сами до этого додумались и без меня. Один из сотрудников "Интелледженс сервис" говорил как-то мне, что они (то есть силы Запада) скоро посадят на "советский престол" своего человека".

К этой теме Зиновьев возвращается неоднократно – в разных вариантах. Так, в интервью, опубликованном в "Независимой газете" 29 октября 2002 года, он говорит:

"Еще в 1978 году я сказал, что самое уязвимое место в советской структуре – ЦК КПСС. Если на пост генсека придет прозападно настроенный человек, с коммунизмом в СССР может быть покончено в несколько месяцев. К началу 80-х годов и на Западе тоже поняли, что на диссидентское движение рассчитывать нечего, что народные массы в СССР не восстанут, как ты их ни пропагандируй. В то время мне доводилось участвовать в разного рода закрытых совещаниях, где собирались спекциалисты, занимавшиеся планированием холодной войны, и эти специалисты говорили: советскую "верхушку" надо купить".

В самом деле, и без Зиновьева те, "кому надо было", прекрасно понимали азы подобного рода работы. Американские советологи яростно рекомендовали ударить именно по КПСС как "генератору идеального". И сулили поразительный результат: достаточно, мол, укола в этот идеальный мозг, в эту особую акупунктуру идеального, и все гигантское советское тело будет абсолютно парализовано.

Может быть, эта арифметика "войны с идеалами" была непонятна наивным советским хозяйственникам, оборзевшим от глупого диктата стремительно дряхлеющей КПСС. Но специалисты по идеальному не могли этого не понимать. Патетическое восклицание Зиновьева поразительно лишь своим особым цинизмом и – вот в чем главное! – способностью наших патриотических кругов "покупаться" на этот цинизм. Покупаться страстно и истово. Что требует какого-то объяснения. Либо эти круги наполнены клиническими идиотами, либо… Либо они (в какой-то мере и в каком-то смысле) сами не чужды сходному (и в этом смысле специфическому) цинизму.

Между тем, проблема отнюдь не так хитра и "подковерна", чтобы ее не могло вобрать в себя нормальное граждански обеспокоенное сознание. Тут не нужны особые профессиональные изыски. То есть, для чего-то другого они, конечно, нужны. Но не для осваивания подобных – в сущности, нагло глумливых – патетических вывертов (рис. 44)

Я не говорю об анекдотических обертонах подобных высказываний… "Рабинович стрельнул – стрельнул, промахнулся и попал немножечко в меня. Я лежу в больнице. Сука Рабинович с Хасею гуляет без меня"… А также о том, что если ты, милый, прицелившись в одно, а попав в другое и признав сие, требуешь для себя статуса Вильгельма Теля…

Это все простейшие – не требующие философской изощренности, и в этом смысле почти посконные – возражения. И если мы говорим о неочевидности, то она не в этих вопросах. А в том, что вроде бы все очевидно так, что дальше некуда. Но патриотическая верхушки и ведомые ею массы этого (очевидного) на дух не чувствуют.

Верхушка, может быть, того… А массы? Массы – бесконечно отуплены и бесконечно ведомы? Думается, что это не вполне так. Что шок (Россия далеко не так необразована и бессмысленна – значит, шок) вечно длиться не будет. Но поскольку я свою задачу всегда видел вовсе не в обнаружениях очевидного, то я постараюсь быстро перейти к неочевидному, задев по дороге два пласта, так сказать, полуочевидного.

Пласт первый. А как все же можно (хотя бы теоретически) отделить смысл (коммунизм) от носителя и активнейшего проводника (русского народа, России, СССР)? Возможна ли в принципе такая процедура?

Конечно, возможна! Если русский народ и Россию в целом оседлали абсолютно злые и магически могучие нелюди (читай – евреи), то народ оказался заражен опаснейшим вирусом. Конечно, надо понять, почему именно этот народ оказался заражен сим абсолютным злом. И восстанавливать иммунитет. Или – зачищать заразу (и вирус, и больных)! Чтобы чума не распространилась на человечество!

В любом случае – у медиков, приходящих в этот "чумной барак", имеются абсолютные властные прерогативы. Могут – сжигать, могут – лечить. И надо спросить себя – что это за медики? Повторяю вопрос: что за мировые "медики" хотят так исступленно и абсолютно властно избавлять Россию от чумы, которая в этом ее предъявлении не может быть иной, кроме как еврейской?

Читайте Климова – "Протоколы красных мудрецов". И ищите западные "оазисы востребованности" подобной литературы. Не удивляйтесь, если найдете их в Гарварде. Впрочем, мое "не удивляйтесь" здесь, скорее, фигура речи. Конечно, удивляйтесь. А главное – думайте.

Пласт второй. Если коммунизм – такое тотальное, метафизическое зло, то чем является фашизм? Двух одинаково метафизических "анти" – быть не может. Тем более, что как ни вертись, но роль коммунизма в уничтожении фашизма нельзя не признать.

Но главное-то не в этом. А в том, что как только возникает пласт первый (отделение вируса от зараженных, коммунизма от русского народа), то вместе с определением качества вируса возникает и "великая правда фашизма". Потому что фашизм об этом "еврейском вирусе" и говорил, он так и обосновывал свой "дранг нах Остен". И вообще свою миссию.