Значит, некий преемник Путина пока что обречен на второй тур. А во втором туре, где он должен с кем-то столкнуться, может произойти что угодно. Я не хочу изображать из себя большого спеца по выборам. Но в чем-то я участвовал, за чем-то наблюдал, на что-то влиял. И моего опыта вполне хватает для того, чтобы заявить об этой непредсказуемости. Путинский преемник должен побеждать в первом туре. Каждый, кто поволочет его во второй тур, очень сильно рискует.

Чтобы победить, этот преемник должен не просто быть сильным. Он должен быть единственным. А этого-то и нет! Потому что идет борьба групп. И эта борьба не погашена. Она и не может быть погашена в оставшееся время. Потому что есть два сценария подобного погашения.

Сценарий #1 – консенсус. Но группы сильно расколоты по интересам. Кроме того, к ним уже подверстаны международные группы. Отказаться от этой подверстанности невозможно (прошу не путать подверстанность с зависимостью). То есть, "в огне брода нет".

Сценарий #2 – вывод большинства игроков за пределы игрового поля. Так поступил Ельцин. Представьте себе, что он бы так не поступил. Что Коржаков до конца продвигал бы в виде преемника Сосковца. А кто-то другой – Квашнина или Николаева. А кто-то – Черномырдина. А кто-то – Лужкова.

Ельцин низвел элиту до своей семьи. Но давление международных групп и элитных бэкграундов было таково, что конфликт переместился в семью. И вместо Коржакова и Черномырдина стали конфликтовать две дочери. Причем по тому же элитному принципу. В итоге сила и моральный авторитет Наины Иосифовны сумели организовать квази-консенсус. И преемник был выдвинут. Перед лицом страшной опасности для всех, включившихся в распрю околоельцинских дворцовых гигантов.

Итак, мы от дворцовой политологии переходим к теории элит и необходимости решать проблему соотношения групп. А как вне решения этой проблемы решать проблему выборов? И как эта проблема может быть решена вне того или другого способа урегулирования элитных межгрупповых конфликтов?

Широко обсуждается операция "Преемник". По многим причинам (что бы ни говорилось "знающими людьми") у этой операции нет внятных эквивалентов. Разве что Путин решит сам идти на третий срок. Что лично я, по многим причинам, считаю вполне допустимым. Однако Путин явно не хочет выдвигаться сам. Но и выдвинуть "абы кого" он, по многим причинам, не хочет и не может. Значит, нужен преемник.

А что такое преемник? Это очень сложная проблема, адресующая уже не просто к выборам, а к стратегии. Вот и получается, что никуда дворцовая политология не денется! Ей придется подыматься до теории элит. А оттуда – до теории и практики преемственности. Что, в свою очередь, выведет и на стратегию, и на метафизику. И много еще на что.

Даже консолидация враждующих групп – это уже чуть ли не метафизическая проблема. В любом случае, это проблема стратегическая. А без решения этой проблемы – какая власть? Какая стабильность? Какие выборы?

Либо – дальнейшая деградация и невротическое перебирание назначений и снятий. Либо – восхождение. Возвращение к нормальному политологическому мышлению, для которого нужен соответствующий аппарат. Сейчас вопрос об этом аппарате приобретает особое значение. Фактически он из вопроса методологии становится вопросом политики. И это было нам явлено в ходе обсуждения новых кадровых назначений. Это и только это.

Заключение

На самом-то деле политология все-таки должна обсуждать проблемы и процессы. Процессы и проблемы. Общество накапливает проблемы. И тот, кто берется их решать, тот, кто ищет реальные ответы на них, – все равно рано или поздно окажется основным игроком. Этому в итоге будет подчинено все – назначения и снятия, элитные игры, конфликты и союзы элитных игроков, принципы структурирования элиты, система организации власти, формы государственности, в конце-то концов.

Нет элиты без народа, без общества. Но ей, элите, кажется, что она есть. А ничего другого – нет и не может быть.

В этой страшной иллюзии истоки кризиса метода. А также другого кризиса, который маячит на горизонте. Я, как мне кажется, показал, что даже за вычетом проблем и процессов нельзя редуцировать метод к тому, к чему он уже редуцирован. В этом цель этого доклада.

Но я вовсе не говорю тем самым, что можно вычесть проблемы и процессы и подчинить метод элите как таковой. Этого категорически нельзя делать. Проблемы и процессы должны быть восстановлены в своем основополагающем качествовании. И будут восстановлены.

Благодарю за внимание.

Люди, занимающиеся политикой, должны и даже обязаны давать оценку как определенным действиям власти, так и власти как таковой.

Оценки такого рода могут быть упрощенными. А могут быть и очень сложными. Я всегда ратовал за сложные оценки. Потому что реальность всегда сложна. Но есть риск утопить в этой сложности существо дела. И потому в каких-то ситуациях надо уходить от сложности и вводить предельно простые критерии. Лучше, если почти количественные (рис.1)