Право, не хочется думать, что те масс-медиа страны, которые заняты этими восклицаниями, заняты политической войной. В ходе коей от России, как минимум, отделится Северный Кавказ – это уж "к бабке не ходи" (а дальше – и пошло, и поехало). Приятнее полагать, что журналистский народ просто нервничает. И справляет продукты своего невроза прямиком на голову власти – дело привычное, хотя и не шибко интеллектуальное. Приятнее так полагать, повторяю. И в чем-то правильнее. Но провоцирование отчуждения общества от власти в острый период эксцесса и без какого-либо прямого основания к этому (ни одна власть в мире не защитила от суицидальных террористических атак!) заслуживает пометки на полях. Только ради этой пометки я и привожу факты высказываний и обсуждаю эти факты с читателем. Обсудив же их – двигаюсь вверх по ступеням аналитической лестницы, она же лестница осмысления происходящего.

(Продолжение следует.)

Джон Росс – бывший руководитель Департамента экономики и бизнеса (вице-мэр) Лондона, приглашенный профессор Колледжа экономики и управления Антай в Шанхайском университете Цзяо Тун

Китай – отличие от России: 18 лет спустя

Начну со статьи, которую я написал в 1992 г., – ее заглавие говорит само за себя: "Почему экономическая реформа в Китае увенчалась успехом, а в России и Восточной Европе потерпела крах?". Важно также обратить внимание и на дату выхода статьи: она была написана в марте и опубликована в сентябре 1992-го. Так как эта работа писалась восемнадцать лет назад, речь в ней идет не о том, что к тому времени свершилось, но о том, что произойдет в будущем – удачно для Китая и неудачно для России. Тот, кто заинтересуется статьей, может прочитать ее английский текст здесь:

ablog.typepad.com/keytrendsinglobalisation/1992/04/index.html.

Тексты хранятся в архиве моего блога Key Trends in Globalisation ("Ключевые тенденции процесса глобализации"):

ablog.typepad.com/keytrendsinglobalisation/

Если ценность теории проверяется ее способностью предсказывать, то предсказания, сделанные в 1992 году, и сами события, происшедшие в России и Китае с тех пор, я полагаю, ясно подтвердили основательность заключений, к которым я тогда пришел. Поэтому сегодня стоит вновь обратиться к тому же методу анализа, в том числе и для того, чтобы использовать его "предсказательные возможности" в современной ситуации. Я рассмотрю теперь вопрос, почему в 1992 году можно было предвидеть события будущего, и подытожу то, что произошло с тех пор.

Взгляд на Китай и Россию в 1992 году

В Москве я впервые побывал в декабре 1991-го. В марте 1992-го я перебрался сюда на жительство и провел здесь восемь лет. Мой переезд мотивировался тем, что уже тогда, в начале 1992-го, мне было совершенно ясно: если осуществляемый в России экономический курс будет продолжен, страну ждет экономическая катастрофа, между тем как есть альтернатива взятому курсу, уроками которой России можно было бы воспользоваться, – модель успешных экономических реформ в Китае.

Я, думаю, не погрешу против истины, если скажу, что большинство тех, кому я высказывал тогда этот взгляд на вещи, отвергали его как оторванный от реальности. Мне неоднократно говорили тогда и люди из правительства, и представители "оппозиции": "У Китая России учиться нечему".

Помню, как в Орле у меня вышел спор с Александром Лифшицем, в то время экономическим советником президента России. Когда я, выступая после него, сказал, что у Китая есть много такого, чему следует поучиться, Лифшиц очень разволновался и даже потребовал, чтобы ему еще раз дали слово – чтобы оспорить сказанное мной.

Подведем итоги того, что произошло с тех пор. Они очевидны. Китай вышел на второе место в мире по экономическому могуществу, поражая самыми высокими темпами экономического роста в мировой истории. К сожалению, та катастрофа, которую нетрудно было предвидеть заранее, произошла в России. В 1992-1998 годах экономика России деградировала со скоростью, невиданной ни в какой другой крупной стране мира. Я стал свидетелем процессов, видеть которые мне было неприятно, – свидетелем экономической катастрофы, небывалого падения.

После 2000 г. я должен был возвратиться в Британию, где в мэрии Лондона мне была предложена работа на посту директора экономической политики (Director of Economic and Business Policy) – это соответствует должности заместителя мэра в нынешней структуре управления. Ныне же я работаю в Китае – в должности приглашенного профессора Колледжа экономики и управления Шанхайского университета Цзяо Тун, где наблюдаю, так сказать, воочию плоды динамичного развития китайской экономики.

Западная и китайская экономическая теория

Я хочу охарактеризовать теперь экономическую политику Китая, которая выдерживается в чрезвычайно строгом соответствии не только с макроэкономическими принципами, но и с практическими методами управления. Эту политику можно описывать двояко – "по-западному" и "по-китайски". Но оба подхода, я думаю, описывают одно и то же. Кроме того, я хочу соотнести это описание с текущими событиями мирового финансового кризиса.

С одной стороны, экономическую политику Китая можно охарактеризовать в терминах, сформулированных Джоном Мейнардом Кейнсом в его "Общей теории занятости, процента и денег". Вот эта формулировка: "Единственным средством для обеспечения более или менее полной занятости будет, в итоге, процесс более или менее всеохватного обобществления капиталовложений". Это заключение, к которому пришел один из великих представителей западной экономической мысли.