Если я прав в своей оценке происходящего, то эта игра просто невозможна без инфраструктуры коммуникаций между якобы антагонистичными игроками. Ин-фра-струк-ту-ры! Не одного или двух каналов коммуникаций, а сетки! Кровеносной (точнее, нервной) системы, связывающей эти две стoроны. Это – неотъемлемое, обязательное условие управления через конфликт.

Моя гипотеза состоит в том, что происходящее есть игра. Цель игры – сдвиг мира в какую-то сторону (может быть, туда, куда я говорю, – в пост-контрмодерн, а может быть, еще куда-то).

Как мы можем проверить эту гипотезу? Мы ведь не конспирологи, а аналитики! Мы хотим нормальной проверки. Это необходимо даже при минимальности наших претензий. Даже если окончательная цель – не модель, не теория, а эскиз. Даже тогда нужны средства проверки гипотез. А этих средств нет и не может быть вне обращения к истории элитных игр, выявленных и описанных.

Одна из таких игр называется "Иран-контрас". Что это такое?

С минималистской точки зрения, речь идет об американских "серых" поставках оружия Ирану. С тем, чтобы на вырученные деньги снабжать оружием отряды "контрас" в Никарагуа. Рейгану сказали, что нельзя поставить в Никарагуа оружие для борьбы с повстанцами, не продав что-то куда-то по "серым" каналам. Появились полковник Оливер Норт и другие. Вышли (или почти что вышли) за конституционное поле. Чуть было не нарвались на крупные неприятности. Ну, и все.

С минималистской точки зрения – все. Но так ли это в действительности?

XXIV. Содержание игры

Ответить на вопрос о реальном содержании игры и соотношении этого содержания с минималистской моделью совсем непросто. Мы попытались проложить дорогу к таким ответам на серии концептуально-аналитических семинаров, проводимых нами и аналитиками Израиля. При этом исходная позиция состояла в том, что мы минимализм отрицали, а израильтяне всячески на нем настаивали. И всякие наши выходы за рамки минимализма рассматривали как "тяготение к объяснению через теорию заговоров".

Если бы этим все и кончилось, то не о чем было бы и говорить. Но поскольку это не так, то сюжет представляется мне важным, и я его расскажу подробно.

Тему "иранской двусмысленности" я поручил своей дочери Ирине Кургинян, поскольку она, как историк, занимается Францией, любит искать "предметные доказательства", в конце концов, знает французский язык и так далее. И.Кургинян достаточно тщательно разобрала секретные (ныне рассекреченные) записки Мишеля Понятовского Жискару д'Эстену. А также другие источники, показывающие, что на самом деле в Иране приводили к власти Хомейни сами американцы, что Хомейни вовсе не был им чужд. Были подняты и вопросы о некоторых международных структурах, вовлеченных в эту операцию.

Кто-нибудь помнит, что такое Safari-club? Ведь если реализуется игровое управление через конфликт, играющие стороны как-то должны договариваться, и для этого нужна инфраструктура. Мы говорили о том, кто именно и что делал, и как именно Понятовский разговаривал с представителями американцев, и что шах Ирана рассказывал Понятовскому о Safari-club. Может быть, кто-нибудь ныне живой из семьи шаха рассказал бы об этом лучше, чем я, но мы тогда рассказали достаточно.

Мне было важно, чтобы всю эту "вивисекцию" с нашими коллегами проделал молодой специалист, на которого грех не "наехать" и который умеет отбиваться. Грешен, но была подспудная мысль, что кто-нибудь начнет заступаться и через это мы получим подтверждение искомого. И я не ошибся.

На дочь "наехали" некоторые участники конференции, обвиняя в конспирологии. А она отбивалась: "При чем здесь конспирология, вот архивные данные, вот справка номер такой-то, вот цитата". И тогда встал израильский бригадный генерал Сегев и решил, как мужчина, за нее заступиться.

Генерал Сегев сказал, что он служил в командовании частей особого назначения и целью его командировки в Иран было обеспечение структуры развертывания израильских частей особого назначения на иранской территории. Он в Иран и прибыл по просьбе шаха и по договору с американцами. Еще у генерала Сегева было хобби. Он собирал "библейских" животных со всего земного шара и завозил их для расселения на гору Кармель в Израиле.

Но он приехал не "собирать ланей", в чем состояла официальная версия, а обеспечивать развертывание специальных сил Израиля в совместной с американцами спецоперации для недопущения Хомейни. С американской стороны в Тегеране ждали Александра Хейга, который должен был приехать для координации этой операции.

"Но приехал другой человек, – сказал Сегев, глядя на зашумевшую израильскую аудиторию, – мне сказать, кто именно?" – "Нет! – раздались крики израильских коллег, у которых, как мне казалось, более крепкие нервы. – Не надо!" – "Хорошо, – продолжил Сегев, – я не буду говорить, кто приехал. Но тот, кто приехал, сказал, что в Иране, по плану американцев, будет строиться открытое общество в условиях полной демократии, а военное вмешательство недопустимо. И поэтому армия Ирана должна приготовиться к демократизации и в полной мере принять участие в этом. Так, как она сочтет нужным".

Сегев передал это пожелание иранским генералам. Они (я цитирую Сегева) "поблагодарили за информацию и той же ночью, собрав только вещи первой необходимости, драгоценности и деньги, рванули вместе с семьями через границу на всех транспортных средствах; к утру их не было вообще. После чего начался триумф Хомейни". "Я, – продолжил Сегев – вместе с пятнистой ланью улетал последним десантным самолетом. Пусть кто-нибудь скажет мне после этого, что Хомейни победил за счет внутренних иранских ресурсов".