Марийка так долго не виделась с Джонатоном, она истосковалась по нему, его нежным рукам, ласковому взгляду, милому смеху.

Самолет компании приземлился в аэропорту в Тетерборо в Нью-Джерси с часовым опозданием. Ему нужно было всего-то переехать через мост Джорджа Вашингтона, чтобы оказаться у ее дома. И у них оставалось всего сорок минут до отъезда на вечерний прием у Джорджанны и Чонси Вилкинс.

— Очень трудно привести себя в порядок и надеть вечерний костюм, когда женщина стоит у тебя за спиной и все время повторяет: "Скорее, скорее, поторапливайся!" Ты сама же меня задерживаешь, — взбунтовался Джонатон.

Марийка поняла, что самое лучшее сейчас оставить его одного, согласившись на предложенное им пари: чтобы они еще больше не опоздали, тот, кто первым начнет приставать к другому до того, как они сядут в машину, выписывает штраф на тысячу долларов.

Наконец Джонатон вошел в ее спальню, одетый в роскошный черный вечерний костюм с шелковым шейным галстуком в руках цвета слоновой кости, надушенный одеколоном "Ройал Лайм", тщательно выбритый, с покрасневшим после душа лицом. Он протянул галстук с беспомощным выражением смущенного мальчика.

— Помоги мне завязать, иначе мы никогда не попадем на этот ужин.

Марийка не завязывала мужских галстуков со времен Дейвида. Она уже не помнила, как это делается, но у нее все получилось. Она выиграла спор — тысячу долларов.

Джонатон сжал ее в своих объятиях.

— Никогда в жизни ничего так не хотел, как тебя, прямо сейчас.

Марийка почувствовала, как набухают ее соски. Он расстегнул ей застежку на спине, снял с нее зеленое шифоновое платье и осторожно повесил на спинку кресла, сбросил брюки. Теперь они точно не попадут на прием.

— Я же обещала помочь Джорджанне, — пришла в себя Марийка. — Мы немедленно должны выезжать. Она нуждается в моей помощи…

Джонатон прервал ее протесты, впившись губами в ее рот. Марийка с трудом оторвала его губы.

— Я в тысячу раз больше нуждаюсь в тебе!

— Мы должны ехать, Джонатон! — Марийка справилась со своим желанием, она не могла подвести подругу. Еще мгновение в его объятиях, и она сдастся.

Спрыгнув с кровати, Марийка схватила свое платье и выскочила в ванную комнату, чтобы снова восстановить макияж и привести себя в порядок.

Они молча ехали в машине, взявшись за руки.

— Я надеюсь, ты заметила, какую машину я арендовал на вечер?

Она не белого цвета, это не лимузин, просто обычная маленькая машина.

— Очень маленькая и самая обычная. Всего лишь четырехдверный "ягуар" новой марки. Кстати, Джонатон, ты будешь сидеть сегодня за столом с Санд, тебе придется развлекать ее, так просила Джорджанна. Она должна написать положительный отчет о приеме.

— Дерьмо! — очень тихо выругался Джонатон.

— Я все слышу!

— Ты думаешь, мне будет очень приятно после такой долгой и трудной поездки еще делать над собой усилие, очаровывая эту дрянь за ужином? Почему я не могу просто посидеть рядом с тобой и насладиться вечеринкой?!

— А что, если я пообещаю тебе расплатиться с тобой за эти мучения после ужина?

— Принимается. — Он нежно поцеловал Марийку в шею.

Перед тем как выйти из машины, Джонатон зажег свет, вынул из кармана чековую книжку и выписал чек на тысячу долларов в Фонд Литературного общества Нью-Йорка.

Из гаража они поднялись на лифте в обширное фойе трехэтажного особняка. Чувствовалось, что прием уже начался — смешанный запах духов и табачного дыма, музыка, смех, снующие официанты.

Большая комната была отделана под камень темной фактуры, горели свечи, создавая атмосферу древней пещеры. В нишах стояли большие китайские вазы с белыми лилиями. По стенам было развешано оружие, включая короткие мечи японских самураев.

— Ну, черт, — прошептал Джонатон, — кажется, мы попали в музей.

— Ты еще не такое увидишь! — пообещала Марийка.

Гостей у входа встречал дворецкий в ливрее, высокий, хорошо сложенный, похожий на французского графа.

Дворецкий бил об пол жезлом, громко объявляя имена прибывших гостей. Рядом с ним висел большой план зала, где был накрыт ужин, чтобы гости могли заранее посмотреть, где находится их столик.

Джонатон предложил Марийке пройтись по залу и оглядеться. Она была в этом доме тоже впервые, но кое-что уже знала от подруги.

— Здесь работал дизайнер Билли Бойд. Нужно было разместить большую коллекцию живописи, антиквариата, произведений прикладного искусства, которую Чонси собирал всю жизнь. Жилые комнаты находятся на двух этажах, каждая в своем стиле и цветовом решении. И в каждой есть маленькая часть коллекции. Одна из комнат, отделанная эбеновым черным деревом, была отведена для хранения знаменитой коллекции розового китайского фарфора.