Она опять покачала головой.

— Это похоже на игру в вопросы и ответы. Вы знаменитость? Вы актриса? Певица?

— Нет, но мне нужно было увидеться с вами, чтобы… — мужество покинуло ее. — Чтобы, — закончила она, — одолжить шестьсот песет.

Джордж Дайер почувствовал, как у него от изумления открывается рот, и быстро поставил на стол стакан с содовой, чтобы его не уронить.

— Что вы сказали?

— Не могли бы вы, — повторила Селина громче, словно разговаривала с глухим, — одолжить мне шестьсот песет?

— Шесть сотен! — Он расхохотался, однако смех его был невеселым. — Вы что, шутите?

— К сожалению, не шучу.

— Шестьсот песет! У меня столько нет!

— Но мне нужно шестьсот песет, чтобы заплатить таксисту.

Джордж огляделся по сторонам.

— Какое отношение к этому имеет таксист?

— Мне пришлось взять такси от Аэропуэте до Кала-Фуэрте. Я сказала таксисту, что вы заплатите за меня, потому что у меня нет денег. Мой кошелек украли в Аэропуэте, пока я ждала, не найдется ли мой багаж… Смотрите… — Она продемонстрировала свою сумочку с дырой в боку. — Полицейский сказал, что вор был очень опытный, потому что я совсем ничего не почувствовала и из сумочки пропал только кошелек.

— Только кошелек… И что в нем было?

— Дорожные чеки, британские деньги и немного песет. И, — добавила она с видом человека, делающего шаг в пропасть, — обратный билет.

— Ясно, — произнес Джордж.

— Таксист ждет в отеле Кала-Фуэрте. Вас. Чтобы вы ему заплатили.

— Вы хотите сказать, что приехали на такси из Аэропуэрто в Кала-Фуэрте, чтобы я заплатил таксисту. Бред какой-то…

— Но я же вам объяснила — мой багаж потерялся…

— Вы хотите сказать, что потеряли ещеи багаж?

— Я его не теряла — это все они! Авиакомпания!

— С этими самолетами всегда так. Завтрак в Лондоне, обед в Испании, багаж — в Индии.

— Он прибыл в Барселону, но оттуда, кажется, попал в Мадрид.

— Итак, — сказал Джордж с видом опытного ведущего телевикторины, который предлагает игроку сделать еще одну попытку, — ваш багаж в Мадриде, кошелек у вас украли и вам нужно шестьсот песет, чтобы расплатиться с таксистом.

— Да, — кивнула Селина, радуясь тому, что он наконец-то разобрался в ситуации.

— Как вы сказали вас зовут?

— Селина Брюс.

— Что ж, мисс Брюс, я, конечно, страшно рад нашему знакомству и до глубины души опечален вашими несчастьями, но я все равно не понимаю, какое отношение это имеет ко мне.

— Думаю, самое прямое, — сказала Селина.

— Да что вы! И почему же?

— Потому что… Видите ли, я думаю, что я ваша дочь.

— Вы думаете?..

В первое мгновение он решил, что перед ним сумасшедшая. Полоумная вроде тех, что объявляют себя императрицей Евгенией, только эта помешалась на нем.

— Да. Думаю, вы мой отец.

Нет, она не сумасшедшая. Девушка казалась абсолютно искренней и действительно верила в то, что говорила. Он попытался призвать на помощь здравый смысл.

— И почему вы так решили?

— У меня есть маленькая фотокарточка отца. Я считала, что он умер. Но у него такое же лицо, как у вас.

— Не повезло парню…

— Что вы, я вовсе так не считаю…

— Фотография у вас с собой?

— Да, здесь…

Она потянулась за сумочкой, а он тем временем гадал, сколько ей лет; изо всех сил пытался припомнить, решить — словно то был вопрос жизни и смерти, — существует ли хоть малейший шанс, что ее чудовищное предположение окажется правдой.

— Вот она… Я всегда ношу ее с собой, с тех пор как нашла — кажется, лет пять назад. А потом я увидела снимок на обложке вашей книги…

Она протянула фотографию Джорджу. Он взял снимок, не сводя глаз с ее лица. Потом спросил:

— Сколько вам лет?

— Двадцать.

От облегчения Джордж почувствовал слабость в ногах. Чтобы скрыть это, он быстро перевел взгляд на фотографию, которую дала ему Селина. Несколько мгновений он молчал, а потом, как Родни несколько дней назад, поднес ее к свету. Помолчав еще немного, Джордж спросил:

— Как его звали?

Селина сглотнула.

— Джерри Доусон. Те же инициалы, что и у вас.