– Бесполезно, дружище. Ей нужно было от тебя только одно.

Шанталь разошлась.

– Я не могла послать тебе весточку, потому что думала, что ты никогда не простишь меня!

Невероятно, но в данный момент Колин не думал о том, что Шанталь играет. Она произносила все немного медленно, обольстительным голосом, то и дело вздымая и опуская грудь и взмахивая длинными ресницами. Такой Шанталь он еще не видел ни разу.

Берти драматически прижал сцепленные руки к сердцу.

– Дорогая моя! Любовь всей моей жизни! Нет ничего в этом мире, что я не мог бы простить тебе!

– Какое облегчение! – пробормотал Колин, ведь список имен всех ухажеров Шанталь был довольно длинным.

Епископ, совершенно очевидно, намеренно уронил на пол увесистый молитвенник. Эхо прокатилось по просторному кабинету, и влюбленные голубки наконец примолкли.

Епископ в надежде взглянул на Берти.

– Милорд, кажется, у нас произошла путаница. Этим утром я предоставил сэру Колину специальное разрешение на венчание с мисс Маршан. Согласно доктрине, это означает, что они уже вступили в брак.

– Но… – Шанталь была в ужасе. – Но мы же даже не произнесли клятву!

Епископ изобразил задумчивость и потер подбородок.

– Действительно…

Колин поднял голову.

– Мисс Маршан в волнении, очевидно, позабыла об одной очень важной вещи. – Он взглянул на свою невесту. – О нашей дочери, – напомнил он ей, – Мелоди.

Епископ побледнел.

– Ваш союз уже увенчался ребенком?

Шанталь замахала руками:

– Нет-нет. Это было… недопонимание. У меня нет никакого ребенка. – Даже пристыженная, она старалась выглядеть грациозно. – Я была не совсем честна на этот счет.

Доктор Беннет прочистил горло.

– Могу я поинтересоваться, сколько лет ребенку?

– Где-то около трех.

Доктор Беннет покачал головой.

– В таком случае я могу поручиться в невинности мисс Маршан касательно этого вопроса. Ревматизм, которым она страдает уже около четырех лет, причинил неизгладимый вред ее сердцу, которое не выдержало бы нагрузку беременностью, простите мне мою нескромность.

Казалось, епископ испытал облегчение.

– Что ж, в таком случае…

Казалось, в комнате стало нечем дышать. Среди голосов, которые Колин слышал вокруг, он уловил только одну фразу, которая эхом отражалась в его сознании: «У меня нет никакого ребенка».

Но если у Шанталь нет ребенка, тогда…

Тогда получается… что Мелоди не его дочь. Не его.

Он думал, что самую сильную боль испытал накануне. Он думал, что ему больше нечего терять.

Он чертовски ошибался.

«О, Мелли! О, моя веселая маленькая сладкая девочка!»

Он почувствовал, как кто-то сжал его плечо. Лементье.

– Сэр Колин, не все потеряно, – прошептал ему на ухо портной. – Вспомните о Пруденс.

Колин наконец-то вдохнул воздух и покачал головой:

– Я отослал ее прочь. Я потерял ее.

– Вы можете снова ее найти.

Сквозь пелену навалившейся тоски Колин услышал глухой звук. Это билось его сердце, снова затрепетавшее в груди, там, где оно и должно быть.

Неужели он снова потеряет ее?

«Я должен ее найти. Она нужна мне».

Мелоди в «Браунсе», там, где она и должна быть.

Значит, он не отец, а дядя. Дядя Колин.

Не то чтобы он мечтал об этом, но это не самый худший вариант развития событий.

Он внезапно остановился.

«Мне нужно идти».

Больших усилий стоило заставить его усидеть на месте, но, в конце концов, священник убедил его, что нужно уладить все вопросы. Колину хотелось скорее отправиться в путь. Только рука Лементье на его плече убедила его дождаться развязки.

Берти настаивал:

– Как видите, ваш путь свободен, вы можете аннулировать разрешение на брак. Я буду вам за это очень признателен. Правда, очень признателен.

Епископ явно начал подсчитывать прибыль, Колин же только кисло улыбнулся: Берти готов заплатить немалые деньги, чтобы выкрасть у него невесту. Вот и отлично. Человек должен сохранять достоинство, даже в такой неоднозначной Сделке, как эта.

Когда все было улажено и старое разрешение сожжено, а новое составлено, Колин готов был рвануться к двери. Гектор понесется под ним галопом этой ночью!

Когда ему уже не терпелось сказать вежливое «до свидания», он услышал, как Берти обратился к Лементье: