Солнце уже клонилось к закату, когда Фения приказал кучеру свернуть на просёлочную дорогу, ведущую в одну из принадлежавших ему деревень — Селиш.

У самой околицы карета благополучно проехала по зыбкому деревянному мостику, перекинутому через ров. Но нагружённая повозка застряла. Передок экипажа был уже на другой стороне, когда под задними колёсами проломились доски настила, и оба колеса опустились в образовавшуюся щель. Лошади остановились, не в силах сдвинуть застрявшую повозку.

Тем временем графская упряжка успела проехать вперёд, и тут только граф увидел, какие опустошения произвели солдаты Елашича, проходившие через деревню.

Часть изб была превращена в развалины, многие жилища пустовали, повсюду виднелись следы пожара.

Граф был возмущён. У него в кармане лежала охранная грамота, выданная Елашичем. Бан приказывал подчинённым ему властям оказывать всевозможное содействие графу и охранять принадлежавшие ему деревни, не допуская грабежа и пожаров.

Карета миновала уже последнюю полуразрушенную избу, когда граф распорядился остановить лошадей. И в ту же минуту сопровождавшие его полицейские увидели, что отставшая повозка с багажом графа застряла у моста. Доложили о случившемся графу. Он приказал полицейским вернуться и помочь слугам, хлопотавшим около повозки.

Полицейские повернули коней и помчались к мосту, но там их встретили ружейные залпы. Оба свалились с лошадей, не успев даже взять на прицел ружья.

Оторопевший Майкл осмелился посоветовать своему барину бросить повозку с чемоданами, а самому продолжать путешествие. Граф резко отверг предложение лакея.

С охранной грамотой в одной руке и с револьвером — в другой граф направился к мосту. Майкл, дрожа от страха, следовал за ним.

Но, увидев, что возле повозки сгрудились крестьяне, что в воздухе блестят сабли, мелькают косы и дубины, граф счёл за благо отступить. А доносившиеся из толпы шум и крики окончательно убедили его не вмешиваться. Он быстро зашагал обратно и укрылся в своей карете.

Он не сомневался, что стрелять по венгерским полицейским могли только люди Елашича. Что касается крестьян, то, не зная толком, из-за чего они кричат, граф тешил себя надеждой, что «недоразумение» выяснится и без его помощи. Во всяком случае, сидеть в карете было безопаснее.

Стреляли и в самом деле солдаты Елашича, но не те, каких ожидал здесь встретить Фения. Отставшие от своих колонн дезертиры армии бана напали на застрявшую повозку.

Оглушив прикладами сопровождавших повозку безоружных слуг графа, они легко с ними справились и занялись багажом.

Один чемодан принёс грабителям разочарование: он весь доверху был набит какими-то листками. В злобе они столкнули его в ров, разбили другой и… из повреждённых мешочков посыпались австрийские золотые монеты. Мародёры набросились на добычу.

В это-то время подоспели посланные Фенией полицейские, которых мародёры пулями сбили с коней.

Однако, расправившись с полицейскими, дезертиры не смогли снова приняться за грабёж: им помешало появление ещё одного отряда.

Со стороны большого тракта приближались на конях гусары Ханкиша.

Мародёры пустились наутёк, рассыпались в кустах и притаились.

Узнав о нападении, которому подверглась повозка графа, Ханкиш приказал гусарам спешиться, окружить ров и не выпускать живым ни одного мародёра.

Аронфи спустился на дно рва и неожиданно обнаружил там чемодан с воззваниями Елашича к венгерскому народу. Поднявшись снова на мостик, Аронфи увидел, что Ханкиш в недоумении рассматривает другой чемодан, набитый золотыми монетами.

Вражеские прокламации и золото в чемоданах Фении были, достаточным доказательством измены графа. Но Ханкиш был уверен, что дальнейшее расследование приведёт к новым уликам, и решил доставить графа венгерским властям.

Пока Ханкиш и Аронфи совещались, Андраш сообразил, что ему надлежит делать. Недавний житель разорённой хорватами деревни, он хорошо знал, что она только кажется вымершей. Крестьяне спрятались неподалёку и боятся выйти из своей засады.

Оповещённые о том, что произошло, они устремились к мосту, схватив на ходу кто оглоблю, кто вилы, топор.

Получив подкрепление, Ханкиш приказал обложить ров со всех сторон.

Мародёры были трусливы. Увидев полсотни крестьян и несколько гусар во главе с офицером, они потеряли всякую надежду на опасение и тотчас сдались.

Теперь Ханкиш мог заняться Фенией и поручил Аронфи доставить ему графа.

Тем временем, потеряв терпение, граф послал Майкла к «хорватскому» офицеру с требованием немедленно явиться. Но на полдороге Майкла остановил шедший навстречу человек крупного сложения, в крестьянской одежде.

— Куда идёшь? — непочтительно спросил он Майкла.

— Их сиятельство приказали офицеру явиться. У них охранная грамота, подписанная лично баном Елашичем.

— Та-ак! — протянул Аронфи. — Только охранной грамоты бана недоставало! О ней-то мы ничего и не слыхали! Идём, брат!