Сью вспоминала, как она сидела на нескольких собраниях Оксфордской Группы на ступеньках, и ей казалось, что в то время ее мама говорила уже более свободно о проблеме отца, хотя решение все еще не было найдено.

Сью вспоминает, что раньше у них дома не было принято соблюдать религиозные обряды: «Я помню, что дети ходили в Воскресную школу каждое воскресенье, но родители не ходили. Папа принял твердое решение не переступать порога церкви, и практически выполнял его до момента вступления в Оксфордскую группу, когда они начали время от времени ходить в церковь Дж. С. Райта».

Так случилось, что в субботу 11 мая 1935 года Генриетте Сейберлинг позвонил по телефону абсолютно незнакомый ей человек.

«Это был Билл Уилсон, и я никогда не забуду то, что он сказал — вспоминает она. — “Я из Оксфордской Группы, и я пьяница из Нью–Йорка”.

Это были его слова. Я подумала: “Это действительно как манна небесная”. Я, отчаянно хотевшая помочь Бобу в том, о чем знала немного, уловила это сразу. “Приходите прямо сюда” — сказала я. Я поняла, что должна свести этих двух людей вместе».

Итак, он пришел ко мне домой и остался на обед. Я предложила ему пойти со мной на следующее утро в церковь, и сказала, что приведу Боба, что я и сделала».

Активистка Оксфордской Группы Генриетта Сейберлинг надеялась, что их программа избавит доктора Боба от алкоголизма

холле отеля Мейфлауер приехавший в город путник мог обратиться к этому благочестивому списку, дабы избежать бара

Билл позвонил Генриетте из глубины своего собственного отчаяния, когда, меряя шагами вдоль и поперек холл в Отеле Мейфлауер на Южной Мейн Стрит в центре Акрона, он неожиданно понял, что ему необходимо поговорить с другим пьяницей, чтобы удержаться от того, чтобы выпить самому.

Отель Мейфлауер, с его блистательным фасадом в стиле Ар Деко, тогда только–только построили — лучший, самый современный отель в Акроне. В субботний вечер люди приходили в центр, чтобы пройтись по магазинам, поесть в ресторане и сходить в кино. Джинжер Роджерс и Фред Астер блистали в «Роберте» в театре Риалто, а Джеймс Кэгни исполнял главную роль в пьесе «Человек–Джи» в другом театре.

В тот вечер в холле Мейфлауер была праздничная и веселая атмосфера; заразительные звуки смеха доносились из бара. Гости съезжались на ежегодный Майский Бал, который устраивался Гильдией Госпиталя Св. Томаса. Вероятно, поэтому в баре было необычайно многолюдно, и множество частных вечеринок проходило в номерах отеля. Сестра Игнатия была там, так же как и Доктор Скудери. Как член благотворительной команды, доктор Боб также вполне мог бы появиться, если бы был трезв.

Вместо того, чтобы присоединиться к празднующим в баре, «Билл почувствовал указание свыше посмотреть справочник священников в холле отеля, — рассказывает Генриетта. — И случилась странная вещь. Едва только он взглянул в него, и сразу ткнул пальцем в одно имя: доктор Вальтер Танкс.

Билл позвонил доктору Танксу, и тот дал ему список из нескольких имен. Одним из них был Норман Шеппард, который был моим близким другом, и знал о том, что я пыталась помочь Бобу. Норман сказал Биллу: “Мне нужно ехать в Нью–Йорк сегодня вечером, но позвоните Генриетте Сейберлинг. Она встретится с Вами”».

По рассказу Билла, он уже позвонил девятерым из десяти имен в списке, и Генриетта была последней. Билл вспомнил, как однажды он встречал мистера Сейберлинга, бывшего президента компании «Гудиер: шины и покрышки», и предположил, что это его жена, и он не мог себе представить, чтобы он позвонил ей с такой просьбой. «Но, — вспоминал Билл, — что-то продолжало говорить мне: “Тебе лучше позвонить ей”.

Поскольку ей уже приходилось встречаться и с пьянством, и с его преодолением, она, конечно, поняла меня, — говорил Билл. — Она стала жизненно–важным связующим звеном в цепи фантастических событий, которые должны были произойти вскоре и привести к рождению и развитию нашего сообщества АА. Из всех имен, которые преподобный пастор дал мне, она была единственной, кто действительно проявил заботу обо мне. Я бы хотел передать ей нашу бесконечную благодарность», — заключил Билл.

Генриетта, конечно, не была женой президента компании, а была его невесткой. Она жила в сторожке в имении Сейберлингов, на проезде Портадж, неподалеку от дома Смитов.

Преподобный Вальтер Танкс играл важную роль как в начале трезвого пути доктора Боба, так и в конце

Генриетта попыталась пригласить Боба с Анной к себе в ту субботу. Не могли бы они зайти, чтобы встретиться с ее другом, трезвым алкоголиком, который мог бы помочь Бобу с его проблемой?

В тот момент Боб находился на втором этаже в своем доме, в полном ступоре после того, как принес домой огромный букет ко Дню Матери, поставил его на кухонный стол и рухнул в изнеможении на пол. Все, что могли сделать Анна и дети, это втащить его наверх.