Шрифт:
Эго творческого человека должно обладать сильной волей, чтобы быть настойчивым, и должно быть способно справляться с тревогой, связанной с незнанием — с квантовым скачком в новое. Вклад классического эго верно оценивает изречение: «Гений — это 2 процента вдохновения и 98 процентов упорного труда».
Третья, заключительная стадия творческого процесса — проявление творческой идеи — это встреча идеи и формы. Основная ответственность за предоставление формы творческой идее, порожденной на второй стадии, ложится на классическую модальность. Она должна приводить в порядок и организовывать элементы идеи, и подтверждать, что идея работает, но при этом происходит множество переходов туда и обратно между идеей и формой. Этот процесс взаимодействия носит сложноиерархический характер.
Таким образом, творчество представляет собой сложноиерархическую встречу классической и квантовой модальностей самости: информации и коммуникации, труда и вдохновения, формы и идеи [80] . Эго должно действовать — но под руководством аспекта самости, который оно не знает. В особенности оно должно противиться сведению творческого процесса к простой иерархии заученных программ. Такое сведение ради эффективности — естественная, но достойная сожаления тенденция эго. Следующие строки из Рабиндраната Тагора резюмируют все эти аспекты творческой встречи:
80
Для объяснения творчества вовсе не обязательно привлекать квантовые представления. Как уже говорилось, есть основания предполагать, что начальная стадия восприятия, а возможно, и мышления может происходить на бессознательном уровне в сфере образов (не только зрительных) по законам симметричной семиотики. Любому ощущению или любой идее (не важно, новой или хранящейся в памяти и составляющей часть контекста), в принципе, может соответствовать определенный образ; сознанию представляются только те восприятия или идеи, образы которых способны к взаимозамещениюс образами контекста. В случае творчества некий новый образ (который мой покойный коллега и учитель Юлий Шрейдер назвал образом-организатором)начинает констеллироватьвокруг себя другие образы ( в том числе, образы контекста) по принципу взаимодополнения(или частичноговзаимозамещения). В результате такая констелляция образов может передавать смысл, который не передает ни один из образов в отдельности, создавая новый, более широкий контекст для символизации первоначального нового образа. Например, в науке творческая идея чаще всего рождается в результате синтеза идей из совершенно разных областей. Сознательный умне способен на такой синтез — он просто знает,что это разные, никак не связанные друг с другом области. С другой стороны, бессознательный «образный семиозис» имеет дело со всем доступным опытом, независимо от его происхождения. Этот гипотетический механизм приложим к любому виду творчества, так как новый образ в равной степени может быть результатом чувственного (сознательного или бессознательного) восприятия, работы воображения, извлекающей из памяти сознательные или бессознательные содержания, или предварительной деятельности концептуального ума. Весь процесс чем-то похож на эмбриогенез — отсюда и название «образ-организатор» или «образ-росток», по аналогии с «организаторами» в биологии, о которых писал Уоддингтон. — Прим. пер.
Говорят, что когда Архимед, находясь в ванне, открыл принцип плавучести, он забыл о своей наготе и кинулся на улицу, радостно крича: «Эврика, эврика» (я нашел, я нашел). Это знаменитый пример опыта внезапной догадки. Как можно объяснить этот опыт?
Модель творчества как встречи классического и квантового аспектов самости дает краткое объяснение опыта «эврика». Вспомните о задержке во времени между первичным и вторичным опытом. Наша поглощенность вторичными процессами, на которую указывает эта задержка, затрудняет осознание нашей квантовой самости и переживание квантового уровня нашего функционирования. Творческое переживание — это один из тех немногих моментов, когда мы, почти или полностью без задержки во времени, непосредственно переживаем квантовую модальность, и именно эта встреча вызывает душевный подъем — «эврика!».
Опыт «эврика» (или ага!), как правило, происходит на второй стадии творческого процесса; это не конечный продукт творческого акта. Очень важную часть процесса составляет третья стадия, которая состоит в придании явной формы творческой идее, порождаемой в опыте «эврика».
Поэтому у Архимеда, вероятно, было сильное переживание первичного процесса, вызвавшее у него экстаз. Я уже упоминал о работе Маслоу, касающейся пиковых переживаний. То, что Маслоу называет пиковыми переживаниями, можно интерпретировать и как творческие переживания «эврика», с той лишь разницей, что люди, о которых он пишет, не открывали новый физический закон. Вместо этого они демонстрировали примеры внутреннего творчества — творческого акта самореализации.
Понимание творчества как обычного выражения квантовой самости может побуждать всякого заниматься творческой деятельностью. В этом контексте следует проводить различие между внешним и внутренним творчеством. Внешнее творчество включает в себя открытия во внешнем мире; результаты внешнего творчества предназначены для всего общества. Напротив, внутреннее творчество направлено на самого человека. Его результатом становится личное преобразование контекста жизни человека.
В случае внешнего творчества продукт, который мы создаем, конкурирует с существующими структурами общества. Таким образом, в дополнение к творческой увлеченности проблемой, которую предстоит решить, нам нужны талант или одаренность и знание существующих структур (включая раннее обусловливание). Это сочетание может встречаться у относительно немногих людей, хотя оно не обязательно должно быть таким редким.
Для внутреннего творчества не нужно ни таланта, ни эрудиции. Требуется лишь глубокая любознательность непосредственного, личного типа (в чем смысл моей жизни?). Необходимо лишь отдавать себе отчет в том, что с развитием эго возникает тенденция пренебрегать нашими творческими способностями — особенно в том, что касается дальнейшего саморазвития, — и, фактически, заявлять — я тот, кто я есть, я никогда не изменюсь. Для внутреннего творчества необходимо осознавать, что жизнь на уровне эго, какой бы успешной она ни была, содержит в себе тревогу и лишена радости.
Вселенная обладает творческой способностью; живым доказательством этого служит наше с вами творчество. В детерминистической вселенной мировой механизм позволяет нам развиваться только по его собственному образу и подобию — в качестве мыслящих машин. Но в действительности, никакого мирового механизма не существует. В своем желании гармонии, предсказания и контроля всего, что нас окружает, мы создавали идею мирового механизма и проецировали этот детерминистический образ на природу. Однако статистически гармоничная, закономерная вселенная была бы мертвой вселенной; наша вселенная не мертва потому, что мы не мертвы. Однако у нас действительно есть тенденция к статическому равновесию, подобному смерти: эта тенденция — эго.