Шрифт:
*
Хоть лестна слава бедному еврею, но горек упоения экстаз: я так неудержимо бронзовею, что звякаю, садясь на унитаз. *
На север и запад, на юг и восток, меняя лишь рейсов названия, мотаюсь по миру — осенний листок с российского древа познания. *
Блажен ведущий дневники, интимной жизни ахи-охи, ползет из-под его руки бесценная херня эпохи. *
Я не мог на провинцию злиться — дескать, я для столицы гожусь, ибо всюду считал, что столица — это место, где я нахожусь. *
Похожа на утехи рыболова игра моя, затеянная встарь, и музыкой прихваченное слово трепещет, как отловленный пескарь. *
Зря поэт с повадкой шустрой ищет быстрое признание, мир научен Заратустрой: не плати блядям заранее. *
Мне сочинить с утра стишок, с души сгоняя тень, — что в детстве сбегать на горшок — и светел новый день. *
Когда горжусь, как вышла строчка, или блаженствую ночами, в аду смолой исходит бочка, скрипя тугими обручами. *
Где жили поэты, и каждый писал гораздо, чем каждый другой, — я в этом квартале на угол поссал и больше туда ни ногой. *
У сытого, обутого, одетого является заноза, что несчастен, поскольку он хотел совсем не этого и должен быть искусству сопричастен. *
Был мой умишко недалек и не пылал высоким светом, однако некий уголек упрямо тлел в сосуде этом. *
Век меня хотя и сгорбил, и унял повадку резвую, лирой пафоса и скорби я с почтительностью брезгую. *
В радужных не плаваю видениях — я не с литераторской скамьи, ценное в моих произведениях — только прокормление семьи. *
Впадали дамы в упоение, и было жутко жаль порой, что я еблив гораздо менее, чем мой лирический герой. *
Приметой, у многих похожей (кивнув, я спешу удалиться), — недоданность милости Божьей с годами ложится на лица. *
Время всё стирает начисто, оставляя на листе только личное чудачество в ноте, слове и холсте. *
Полезности ничто не лишено, повсюду и на всем есть Божий луч, и ценного познания пшено клевал я из больших навозных куч. *
Мы пишем ради радости связать все виденное в жизненной игре; и пылкое желанье досказать на смертном даже теплится одре. *
Хотя поэт на ладан дышит, его натура так порочна, что он подругам письма пишет, их нежно трахая заочно. *
Будет камнем земля, будет пухом ли — все равно я на небо не вхож, а портрет мой, засиженный слухами, — он уже на меня не похож. *
Все было в нем весьма обыкновенное, но что-нибудь нас вечно выдает: лицо имел такое вдохновенное, что ясно было — полный идиот. *
В организме какие-то сдвиги изменяют душевный настрой, и мои погрустневшие книги пахнут прелой осенней листвой. *
Мечта сбылась: мои тома, где я воспел закалку стали, у всех украсили дома, и все читать их перестали. *
Я в тексты скрылся, впал и влез, и строчки вьются, как тесьма, но если жизнь моя — процесс, то затухающий весьма.