Шрифт:
*
Чего-нибудь монументального все время хочется в России, но непременно моментального и без особенных усилий. *
Все так сейчас разбито и расколото, оставшееся так готово треснуть, что время торжества серпа и молота — стирается, чтоб заново воскреснуть. *
Тягостны в России передряги, мертвые узлы повсюду вяжутся; лишь бы не пришли туда варяги — тоже ведь евреями окажутся. *
Воздух еще будет повсеместно свеж, полезен жизни и лучист, ибо у России, как известно, время — самый лучший гавночист. *
Россия свободе не рада, в ней хаос и распря народов, но спячка гнилого распада сменилась конвульсией родов. *
Хоть густа забвения трава, только есть печали не избытые: умерли прекрасные слова, подлым словоблудием убитые. *
А прикоснувшись к низкой истине, что жили в мерзости падения, себя самих мы вмиг очистили путем совместного галдения. *
Всюду больше стало света, тени страшные усопли, и юнцы смеются вслед нам, утирая с носа сопли. *
Как витаминны были споры в кухонных нищих кулуарах! Мы вспоминали эти норы потом и в залах, и на нарах. *
Мы свиристели, куролесили, но не виляли задним местом, и потому в российском месиве — дрожжами были, а не тестом. *
Кто полон сил и необуздан, кто всю страну зажег бы страстью — в России мигом был бы узнан, однако нет его, по счастью. *
Настежь раскрыта российская дверь, можно детей увезти, русские кладбища тоже теперь стали повсюду расти. *
Хотя за годы одичания смогли язык мы уберечь, но эхо нашего молчания нам до сих пор калечит речь. *
Народ бормочет и поет, но пьяный взгляд его — пронзителен: вон тот еврей почти не пьет, чем безусловно подозрителен. *
Берутся ложь, подлог и фальшь, и на огне высокой цели коптится нежный сочный фарш, который мы полжизни ели. *
Мы крепко власти не потрафили в года, когда мели метели, за что российской географии хлебнули больше, чем хотели. *
Народного горя печальники надрывно про это кричали, теперь они вышли в начальники, и стало в них меньше печали. *
Мне до сих пор загадочно и дивно, что, чуждое Платонам и Конфуциям, еврейское сознание наивно — отсюда наша тяга к революциям. *
Мы поняли сравнительно давно, однако же не раньше, чем воткнулись: царь вырубил в Европу лишь окно, и, выпрыгнув, мы крепко наебнулись. *
Я брожу по пространству и времени, и забавно мне, книги листая, что спасенье от нашего семени — лишь мечта и надежда пустая. *
Судьба нас дергает, как репку, а случай жалостлив, как Брут; в России смерть носила кепку, а здесь на ней чалма внакрут. *
Тут вечности запах томительный, и свежие фрукты дешевые, а климат у нас — изумительный, и только соседи хуевые. *
Забавно здесь под волчьим взглядом повсюдной жизни колыхание, а гибель молча ходит рядом, и слышно мне ее дыхание. *
Ничуть былое не тая, но верен духу парадокса, любить Россию буду я вплоть до дыхания Чейн-Стокса.