Из показаний Платоча, записанных в тот же день: '

ВАСИЛЬЕВ попросил меня закрыть стеклянную дверь в левом коридоре, которая ведет в 4-ю столовую. Я побежал впереди тов. КИРОВА шагов на 8, вдруг услышал сзади выстрел, когда я обернулся, раздался второй выстрел. Я увидел, что тов. КИРОВ лежит, а второй медленно опускается на пол, опираясь на стенку. У этого человека в руках находился «наган», который я взял у него из рук [378] , когда я у стрелявшего в т. КИРОВА взял «наган» он был, как будто без чувств [379] .

Из вышеприведенных показаний следует, что Платоч и Васильев встретились и увидели идущего навстречу к ним Кирова. Потом Платоч обогнал Кирова для того, чтобы закрыть застекленную дверь в конце примыкающего коридора, тогда как Васильев продолжал путь к своей комнате; в это время прозвучал первый выстрел. Эти показания были сняты несколько часов спустя после убийства раздельно.

В других показаниях Платоча, полученных через короткое время после убийства, повторяется приведенная выше версия событий до того момента, когда Платоч повернулся, услышав первый выстрел и увидел Николаева, медленно сползающего на пол. Далее он сказал: «Я бросился бежать по направлению к этому человеку, т. к. догадался, что именно он стрелял. Подбежав к нему, поднял с пола лежащий НАГАН, отбросил его в сторону и нанес стрелявшему два удара кулаком по лицу» [380] .

Эти две версии не противоречат друг другу за исключением в части, в которой говорится о местоположении револьвера. Последняя версия дополняет первую. То, что в первой версии не ничего не говорится об ударах, но это не вина Платоча. По словам следователя А. И. Молочникова, Платоч упоминал эти детали тоже во время первого допроса, однако тогда Молочников не внес их в протокол [381] .

Платоч пережил сталинский террор и Вторую мировую войну; в хрущевские времена его допрашивала одна из комиссий по расследованию дела Кирова. В ее материалах изложена совершенно другая версия событий. По этой версии в конце бокового коридора находились Платоч, Васильев и еще один человек по фамилии Лионикин. Когда прогремел первый выстрел, Платоч стоял на стремянке и менял перегоревшую лампочку. Он повернулся, и, поняв, что случилось, бросил в Николаева молоток, который попал тому в голову [382] . Эта версия была представлена примерно через тридцать лет после событий 1 декабря 1934 г., и никак не соответствует показаниям самого Платоча, которые он давал сразу же после убийства. Также она не соответствует и показаниям Васильева, которые тот дал сразу после убийства.

Представляется, что единственным человеком (кроме Кирова и Николаева), который находился в примыкающем коридоре, был электрик Платоч. По его словам, он стоял спиной к Кирову примерно в восьми шагах. По данным Молочникова, который допрашивал Платоча 1 декабря, тот сказал ему, что не увидел никого перед собой, когда обогнал Кирова [383] . В своих показаниях в день убийства Платоч заявил, что он услышал выстрел, повернулся и после этого услышал еще один выстрел. Однако что же случилось между двумя этими выстрелами? Платоч об этом ничего не говорит; таким образом, здесь в его показаниях имеется пробел, который вызывает ряд вопросов. Первый вопрос: сколько времени прошло между первым и вторым выстрелами. Второй вопрос: что увидел Платоч и что он делал между двумя выстрелами. Третий же вопрос можно сформулировать так: почему Платоч ничего не сказал, что он видел и что делал в это время?

В том, что касается времени, которое прошло между выстрелами, то показания существенно разнятся. Если одни свидетели оценивают этот промежуток «не более чем полминуты», другие — 40-60 сек., а третьи — «не более минуты». В четвертом показании, которое в отличие от остальных было снято в день убийства, утверждается, что между первым и вторым выстрелом прошло от пяти до семи секунд [384] . В процитированных выше показаниях Борисова сказано: «Не доходя двух шагов до поворота в левый коридор, я услыхал выстрел. Пока я вытащил револьвер из кабуры и взвел курок, я услышал второй выстрел». Если понимать эти слова буквально, то получается, что между двумя выстрелами прошло всего несколько секунд. В реальности, видимо, револьвер вообще не был заряжен [385] . Это позволяет предположить, что прошло еще несколько секунд. Васильев, который просил Платоча закрыть стеклянную дверь в конце бокового коридора, говорил, что после этого он продолжил путь в свою комнату. Однако прежде, чем он до нее дошел, раздался первый выстрел, после чего Васильев повернулся и побежал назад. Когда он добежал до угла бокового коридора, прозвучал второй выстрел [386] . Здесь нет точных указаний на расстояние, которое он успел пройти после того, как разминулся с Платочем и услышал первый выстрел. Во время допроса в день убийства он утверждал, что успел сделать до этого момента всего «пару шагов». Однако не следует воспринимать это буквально. Время с момента прохода мимо Платоча и до первого выстрела было таким же, какое потребовалось Платочу для того, чтобы догнать и обойти Кирова; таким образом, Васильеву потребовалось больше времени, чем нужно для «пары шагов». На основании всего этого можно сделать очень приблизительные выводы. Показания Борисова и Васильева предполагают, что между двумя выстрелами прошло какое-то время; но нет никаких данных о том, что оно составляло полминуты или больше. Это не соответствует также и тому факту, что участники совещания в кабинете Чудова выскочили из него только после второго выстрела. Кроме того, «пробел» в показаниях Платоча вряд ли длился столько времени. Таким образом, нам приходится игнорировать те показания, из которых следует, что между двумя выстрелами прошло не менее 30 секунд. Это время легко переоценить, особенно задним числом. Представляется, однако, что наиболее разумно было бы оценить его продолжительность в 5-7 сек.

Чем же можно объяснить пробел в показаниях Платоча? Как мы уже знаем, первоначальные допросы свидетелей в день убийства были очень краткими и плохо подготовленными. Дело в том, что следователи иногда не записывали того, что им говорили. Так, в своем заявлении, сделанном в течение недели после убийства, следователь Молочников, который допрашивал Платоча 1 декабря, утверждал, что тот был напуган первым выстрелом и «отскочил в сторону» [387] . Согласно же показаниям Платоча, до второго выстрела он не оборачивался.

Наиболее вероятным объяснением этого является то, что Платоч был в большей или меньшей степени напуган первым выстрелом, о чем говорится и в протоколе Молочникова. Платочу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что же происходит. Так, во время допроса 2 декабря Платоч сказал, что его очень расстроило то, что произошло. Когда его спросили, кто еще находился в коридоре, он повторил, что из-за своего шокового состояния он не может вспомнить никого, кроме Чудова и коменданта Смольного Михайльченко. Однако и здесь память его подводит. Хотя Чудов и появился в коридоре достаточно быстро, Михайльченко, вероятно, находился в своем кабинете двумя этажами ниже и мог даже не слышать выстрелов. Его вызвали, и он прибыл на место преступления только через полторы-две минуты [388] .

Однако как насчет показаний Николаева на допросе 3 декабря, и что же произошло после его смертельного выстрела?

Я повернулся назад, чтобы предотвратить нападение на себя сзади, взвел курок и сделал выстрел, имея намерение попасть себе в висок. В момент взвода курка из кабинета напротив выскочил человек в форме ГПУ [389] и я поторопился выстрелить в себя. Я почувствовал удар в голову и свалился [390] .

Сделанное через почти тридцать лет после событий заявление Платоча о том, что это он бросил молоток в голову Николаева, расходится с тем, что он и другие свидетели говорили в день убийства. Итак, давайте поищем другие объяснения удара, полученного Николаевым. Как насчет человека в форме НКВД, которого Николаев увидел выходящим из комнаты напротив? Следует отметить, что Платоч, Борисов и Васильев никогда не упоминали об этом человеке. Это не означает, однако, что он не существовал. Кирилина, полагает, что им мог быть Борисов или Дурейко, охранник, отвечавший за третий этаж Смольного [391] . Как мы знаем из его слов, когда раздался второй выстрел, Борисов еще не успел завернуть за угол. Когда он завернул, Николаев уже лежал без сознания на полу. Это подтверждают и другие свидетели [392] .