ДОСТаТОЧНО изучил их аЭЫК, ЧТОбЫ ВЫПОЛНЯТЬ свои обя занное! и. Теперь за исключением нескольких слов комли ды и ругательств я совершенно забыл язык. Китайцы с их автоматической аккуратностью не обратились ко мне, и обычная работа в имении умеi контрольных марок, ведение счетовода на нидоедили мне. Мой главный управляющий был зятем покойного лорда Фортсвио, он легко и снисходительно ОТНОСИЛСЯ к моим ошибкам, Очень быстро я пошел н жизнь британского плантатора. Я научился пить неизменную «станах»*. Раз в месяц я отравлялся с моим начальником в соседний город Серем бан и hoi лощил большое количество джина в Сенджеи Уджошклубе. По воскресеньям путешествовал по стране, игрял в футбол и хоккей, завязывал многочисленные новые знакомства. Гостеприимство на Малайе в те юло

• Висни с содой.

тыс. беспечальные дни 1908 юли дли юноши было почти •ipci мерным, и 1ЮМИО1И0 переносили сю блин нишу ЧИП Во ирг ми моею нребыииния и imply Диксон имел

Небольшой Триумф, ОИИуК но трою И 01ДИЛ«ммо МУИ4Ч

иую но отоднишний день.

Несколько месяцем спустя после моею нрибычия и

СГРИИУ, И ОИфИМИЛСИ И КуИНМ JlyMliyp, 4IOOM iMipuib

«рои ер» и ком и иле моею ш ниц Met ри (ембилам про I им (стоп ори Купли Лумпур ИМЛИв1СИ i юницгй (г

ниш ста и федерации Миланских ни той. С ели и юр облм днеi большим кол и честном полого населении, чем кикой либо друюй iii iii Г, И И ТО прем и ею комииди но «рои еру пключала несколько международных И1 роком, среди которых находится добродушный шоишндец «Ьобби»

Нейль. В Те ДНИ lleipn ( емоиллп МОГ ИЫС1ПИИ1Ь елми

пигнпдцнть игроков по «роггеру». Конечно, мы никою» не рпссчитыпили победим, (слпигор, и к сомнениин .. могли ли мы победим, кощилибо какойнибудь друюй пи иг.

Несмотря на климш «роггер» имлиечем наиболее по пулярным зрелищем на Малайском архипелаге и, несмо тря на и иное iiccooi ьстетис и силе между дну ми сторона ми, и Куала Лумпур собралось большое количеечно еиро пейцем и гучемцен, чтобы посмочреть на еоечичиние. 1с, кто был спиде гелем пой классической ас i речи, бы ни иочпаграждеиы одним и» асличайших сюрпризом и ист о рии спорта. Матч рачьи рыма лен около 1'ождесчиа, и се лангорцы не были подготовлены. Возможно, что они слишком jiciko отселись к споим нро1Иииикам. Но ти ком случае, к персрыпу сслаигорцы мели а смоем апимс одно очко и преарпшенный мощным «Ьобби» и юл штрафной удар, прочим одною очка, сделанною мной» самим, Вскоре после начала агорой нолонины игры, сде лалось очеиидным, ЧТО С'елангор усгал и толпа еелми трекам годна а мое i оргс от предстояще неожиданной победы громко приветствовали нас. Мне месьма иоечаст липилось сделать мчорос очко, и за пять мииуч до конца счет у сторон был оди па копий. мггем с аута сильный новозеландец» который мел на нашей стороне хорошую игру, передал ммч назад мне, и мне удалось забить юл Мы сыграли иеличмйшук) шутку, и селанюрская команда и зрители оказались досчаючно спор iсменами, чтбы оцени гь ее. Я был увечен с ноля победы к когда1о знаменитый клуб «Пмшисшн собака» на окраине 11м

^ тям я был окружен толпой людей, имен которых я данга. Там я оыл fj оказались моими земляками Л НС ЗНаЛ^Г^ знавшими моего брата и отца, которые шотландцами, знав и настойчиво меня угощали

Г"ОП^б^ден^гГча4 я, вероятно, выпил по ^

з^дамто до.обдав о нескольку почти с каждым^

мочке, быть может прибыл в гостиницу, rS

присутствов^ших^когд ^ командаМ5 обе ком'а^

местах^ был встречен в 1Чейлем, который сообщил мне, что председа SSS проставлено заместителю генералгуберна то^Тчто мне единогласно предоставили почетное место по его прав^, руку на верхнем конце стола. Это был мой пговыйопыт публичного чествования, и мне не понрави 2ьэто иотытгание. Однако моим главным подвигом таился мой разговор с председателем банкета, которому я о^овенно рассказал о своих приключениях на Востоке. Они должно быть, были слишком живо описаны, так как он укоризненно сообщил мне, что он женатый человек.

— На тамилке или малайке, сэр? — спросил я

вежливо. _.

Стс, — сказал он. — У меня трое детей.

Черных или белых, сэр? — продолжал я с неизмен ной учтивостью.

К счастью, он обладал чувством юмора и легко отнес ся к ошибкам двадцатилетнего юноши.

Этот случайный триумф имел неприличное послед ствие. Как самого юного и, следовательно, самого неза метного и бесхитросного члена команды меня поместили в дом пастора, хорошего атлета, но несколько чопорного для «падре» в тропиках. Куала Лумпур, подобно Риму, построен на семи холмах, и я несколько затруднился отыскать дом почтенного человека в ранний утренний час. Однако благодаря верному «Бобби» и другим добрым друзьям я был благополучно доставлен в мою комнату, и с большим усилием мне удалось появиться к завтраку на следующее утро в воскресенье. Холодная вода произвела чудеса, и я выглядел не слишком плохо, но голос у меня пропал. Так как я отвечал карканьем на бесчисленные вопросы относительно моего здоровья, миссис «падре» посмотрела на меня с жалостью.

— Ах, мистер Локкарт, — сказала она мне. — Гово рила я вам, что, если вы не наденете ваш свитер после игры, вы простудитесь.

С этими словами она выбежала из комнаты и прине сла мне стакан с микстурой от кашля, и, вследствие своей застенчивости, которую я до сих пор не совсем могу побороть, я не мог отказать. Результат сказался мгновен но, и, не говоря ни слова, я бросился вон из комнаты. Никогда — ни раньше, ни впоследствии — я не страдал так, как я страдал в это воскресное утро. Я часто удивля юсь, как много поняла миссис «падре». Если она хотела дать мне урок, награда учителя нико'гда не могла бы быть более приятной. Тип малайского джентльмена, с его глубоким отвращением к труду, пленял меня. Мне нрави лось его отношение к жизни, его философия. Человек, который умел ловить рыбу и охотиться, который знал тайны ручьев и лесов, который умел говорить метафора ми и любить туземок, был мне по сердцу. Я с жадностью изучал его язык. Я изучал его обычаи и историю. Я находил романтику в малайских женщинах, скрытых под покрывалом. Я отдавал моим малайцам ту энергию и энтузиазм, которые следовало бы отдать тамильским и китайским кули моей каучуковой плантации. Презирая некультурную жизнь плантатора, я искал себе друзей среди более молодых правительственных чиновников. Я показывал им мои поэмы. Они приглашали меня полю боваться своими акварелями. Среди них был молодой человек, достигший теперь высших ступеней в колониаль ной иерархии, с которым я играл на рояле в четыре руки.

Я заводил друзей также среди католических миссионе ров — прекрасных людей, добровольно отрешившихся от Европы и даже от европейцев на Востоке и посвятивших всю свою жизнь заботам о своей туземной пастве.

На столбцах местной газеты появился мой первый опыт журналистики, в котором я пытался заклеймить японскую торговлю живым товаром. Этот опыт был встречен неодобрительно, но, после того как я написал передовицу о недостатках эсперанто, редактор признал меня и предложил мне постоянное сотрудничество. Боль ше всего я читал, и читал серьезно. Средняя библиотека плантатора могла содержать различный подбор прозаи ческих и поэтических произведений Киплинга, но их глав ным содержанием в те дни были произведения Губерта Уэльса и Джемса Блитса. Я не знаю, какие авторы заняли сегодня их места, но для меня Губерт Уэльс не был поучительным автором. Я положил себе за правило ни когда не покупать романов, и ежедневному получению из вали меня от худших Еиной сеть своих искушении, но чтение спасло ofхуд^пих последствий объединенного нападения.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

,vmwiHoft литературы я обязан своим зд0пп ^^М^ЯЮ^ГУ^^Я восточной тро^ей —inTHCTBOM и женщинами Все три разбрасы <**™*1SS* своих искушений, но чтение спас*

Мое юношеское увлечение одиночеством вызывало во мне в конце концов, серьезную тревогу. Я настоятельно повставал к своему дяде с просьбой достать мне самосто ятельную работу. Наконец я был послан открыть новую плантацию у подножия холмов. Место, которое в течение года должно было стать моим жительством, находилось в десяти милях от всякого европейского жилья. Ни один белый человек не жил до этого времени здесь. Селение, к которому примыкало мое поместье, было местопребыва нием свергнутого султана, и, следовательно, не особенно i дружески относившегося к англичанам. Мой дом также 1 представлял из себя развалившуюся хижину без веранды * и, хотя он был лучше, чем обыкновенный малайский дом, ни в каком смысле не походил на европейское жилище. Опасная для жизни малярия, свирепствовавшая здесь больше, чем в других штатах, не увеличивала прелестей этого места. Моей единственной связью с цивилизацией был велосипед и начальник малайской полиции, который жил в двух милях от меня. Тем не менее я был счастлив, как погонщик с новым слоном. В течение дня мое время было совершенно занято. Мне надлежало сделать что нибудь из ничего: поместье из джунглей, построить дом для самого себя, проложить дороги и сточные канавы там, где их не было. Были также меньшие проблемы администрирования, которые являлись для меня постоян ным источником развлечения и забавы: малайские под рядчики, которые находили извинение для всякой оплош ности, тамильские жены, которые практиковали полианд рию на строго практической основе — два дня для каждо го из трех мужей и свободный день по воскресеньям; оскорбленный «Вульямэй», который жаловался, что «Ра мазанси» украл его день; китайские лавочники, которые n^TSTSSE? на жестких уловиях с моим кладовшл кпС»л ие РОСТОВ1Чики, которые выстраивались в ружок в день выдачи платы и держали моих кули в своих цепких лапах. Перед таким смешанным сборищем я являлся единственным представителем британской вла сти. Я творил суд без страха или пристрастия, и, если были жалобы на мою власть, они никогда не доходили до моих ушей. В течение этих первых четырех месяцев я был совершенно свободен от забот. Я усиленно работал над малайским языком. Я написал рассказы, которые заслужили похвалы Клемента Шортера и были опублико ваны в журнале «Сфера». Я начал писать роман из ма лайской жизни — увы, незаконченный, и который, веро ятно, никогда не будет закончен, — и продолжал мое чтение с похвальным прилежанием. Для развлечения име лись футбол, стрельба и рыбная ловля. Я расчистил клочок земли, приспособил футбольную площадку и посвятил малайцев в таинства футбола. Перед закатом солнца я на лету стрелял пунаи — маленьких малайских голубей. Как это ни странно, я подружился с низложен ным султаном и, в особенности, с его женой, истинной правительницей королевской резиденции, старой высу шенной леди с крашеными губами и с взглядом, способ ным вселить ужас в самое мужественное сердце. Ходили слухи, что она совершила все преступления, предусмо тренные уложением о наказаниях, и много таких, кото рые не включены в этот перечень людских проступков. Однако она была королевой Викторией своего округа, и, хотя мы впоследствии сделались врагами, я не питаю к ней злобы.