В зимние месяцы на высотах более 6000 м за самолетами обычно образовывались инверсионные следы. Эти следы демаскировали боевые порядки самолетов и облегчали наведение северокорейских прожекторов, зенитных орудий и истребителей. Иногда эти следы растягивались на несколько миль позади каждого бомбардировщика «Суперфортрес» и, подобно стрелам, указывали на их источник. Бороться с этим явлением можно было лишь путем точного анализа погоды и указания высоты полета, на которой не ожидалось образования инверсионных следов. На случай внезапного возникновения условий, при которых образуются следы, самолетам давались запасные высоты полета.

Небольшие географические размеры территории противника — 250 км в ширину и 400 км в глубину от реки Ялуцзян до линии фронта — позволяли реактивным истребителям противника за несколько минут полета достигать почти любого пункта на своей территории. Поскольку в этом ограниченном районе имелось лишь незначительное количество возможных целей, противник мог легко предвидеть вероятные объекты наших бомбардировок. Поэтому Бомбардировочное командование по мере возможности разнообразило свою тактику, стараясь избегать любого шаблона в характере действий (маршрут полета, маневр, время атаки), который позволил бы противнику предугадывать цели наших бомбардировщиков.

Уплотнение боевых порядков над целью представляло собой замечательный тактический прием, который Бомбардировочное командование применяло с целью уменьшения общего риска. Каждое бомбардировочное крыло стремилось к максимальному уплотнению боевых порядков, которое начиналось с момента выхода на боевой курс до момента расхождения в точке сбрасывания бомб или непосредственно над целью. С помощью этого приема были достигнуты значительные результаты. Бомбардировщики В-29, взлетавшие на удалении 1300 км от цели с интервалами в 30 сек. или в 1 мин., совершали полет в индивидуальном порядке и сходились в точке выхода на боевой курс с точными интервалами в 1 мин., а иногда и менее, часто с различных пересекающихся направлений, имея разницу в высоте полета только в несколько сот футов. Такая тактика имела ряд преимуществ: она обеспечивала элемент внезапности, сводила к минимуму время нахождения под огнем зенитной артиллерии и распыляла оборонительные усилия противника.

Огонь зенитной артиллерии на высотах более 5400 м был сравнительно неточным, хотя он и велся из орудий крупного калибра. Самолеты Бомбардировочного командования обычно осуществляли бомбометание с высот от 5400 до 8400 м, что обеспечивало лучшую устойчивость самолета при бомбометании и уменьшало потери от огня зенитной артиллерии. Над наиболее защищенными целями полеты совершались на больших высотах, что требовало тщательного изучения струйных течений воздуха на больших высотах в зимние месяцы.

Было признано, что сопровождение истребителями, в том виде как оно применялось при налетах бомбардировщиков во время второй мировой войны в Европе, не является необходимым, поскольку истребители северокорейских ВВС редко появлялись над Японским морем или южнее 38-й параллели. Истребители 5-й воздушной армии (истребители-перехватчики ВВС типа F-94 и авиации ВМС типа F3D) обеспечивали прикрытие бомбардировщиков с момента выхода на боевой курс, во время полета над целью и при возвращении на свои базы. Заслон из истребителей, патрулировавших на большой высоте между районом цели и северокорейскими авиабазами, расположенными севернее реки Ялуцзян, оказался очень эффективным. В результате таких действий было сбито несколько самолетов противника. Наличие отметок на экранах радиолокационных станций противника от наших истребителей, а также способности летчиков 5-й воздушной армии обнаруживать северокорейские реактивные истребители с помощью самолетной аппаратуры перехвата, являлись существенными препятствиями для действий истребителей противника. После того как стал систематически применяться заслон наших истребителей, количество атак со стороны истребителей противника значительно уменьшилось.

91-я стратегическая разведывательная эскадрилья (бывшая 31-я) все время с начала военных действий находилась в оперативном подчинении Бомбардировочного командования. Эта отдельная эскадрилья использовалась для ведения тактической, стратегической и специальной разведки. Она сама должна была решать многочисленные и разнообразные задачи организационного и оперативного характера, а также задачи обеспечения снабжения. На вооружении 91-й эскадрильи, состав которой был в два раза больше обычной разведывательной эскадрильи, состояли самолеты RB-29, RB-50 и RB-45. Она выполняла такие разнообразные функции и задачи, как аэрофотосъемка местности, оценка результатов бомбометания, аэрофотосъемка и освещение целей, получение данных для бомбометания с применением системы «Шоран» и сбрасывание листовок. Эффективность действий Бомбардировочного командования благодаря разведывательному обеспечению, осуществляемому этой эскадрильей, значительно повышалась.

Бомбардировочное командование, вступив в третий год войны, получило неожиданный подарок — новую стратегическую цель. Это был завод «Восточной компании легких металлов» в Янгси на реке Ялуцзян. В июле 63 бомбардировщика В-29 проникли к цели, превратив 70 % сооружений завода в развалины. В том же месяце 54 бомбардировщика В-29 совершили налет на Пхеньян, разрушив 590 и повредив 135 зданий в районах военных складов, автобаз и промышленных предприятий северокорейской столицы.

Тактика действий была четко отработана и проверена на практике, и Бомбардировочное командование имело готовую схему проведения боевого вылета любого назначения. Наиболее часто применялись 230-килограммовые фугасные бомбы, установка взрывателей которых менялась в зависимости от характера цели. Иногда в расчете на психологический эффект на цели, расположенные вблизи линии фронта, сбрасывались 1800-килограммовые тонкостенные бомбы. В налете на Супхун 12 сентября были применены полубронебойные 900-килограммовые бомбы. Гидроэлектростанция Супхун, ранее получившая большие повреждения в результате налетов истребителей-бомбардировщиков, была вновь выведена из строя.