— Ни вы ни я.

— Вы имеете в виду…

— Именно это я и имею в виду. Мы вовсе не были на взводе, Эбби, если не считать любовной страсти. И я по-прежнему жажду вас так, что даже ощущаю на губах ваш вкус. Вы гораздо вкуснее любого напитка.

Эбигейл никак не могла прийти в себя.

— Но как же быть с поисками жены и с трофеем? Как быть с Марсией Уолтерс?

— С Марсией Уолтерс?

— Она же вам нравится. Она была в моем списке кандидаток, и вы улыбнулись, когда я назвала ее имя.

— Ах да! Я тогда вспомнил, как она косит глазами, когда притворяется, что ей интересно то, что я говорю. Вы никогда не замечали?

Нет, ничего подобного Эбигейл не замечала. Она видела лишь, какой красивой и элегантной была эта женщина.

— А что касается Джеффа, — продолжал Макс, — то пусть владеет кубком на здоровье. Возвращаясь же к списку кандидаток, могу лишь сказать, что существует только одна женщина, которая способна заставить меня забыть о ценных бумагах. Это вы, Эбби. Единственное, кого я хочу, это вас, если, конечно, вы согласны взять в мужья такого рассеянного босса, как я.

— О, Макс… о, сэр, я…

— Подойди, — дрогнувшим голосом попросил он, но не стал ждать.

Макс сам приблизился к стулу, на котором она сидела в его кабинете вот уже девять лет, добросовестно записывая поручения на день.

— Перестань называть меня «сэр» и поцелуй меня, Эбби, — сказал он, привлекая ее к себе.

Больше всего на свете ей хотелось поцеловать Макса сейчас, но прежде Эбигейл сочла необходимым кое-что сказать:

— Да, сэр, я перестану говорить вам «сэр», но только если вы всегда будете называть меня Эбби. — Она прижала ладонь к его губам и, робко улыбнувшись, добавила: — Только не Эбигейл.