– Этого я не могу знать, – покачала головой Лида. – Следователь был краток. Он спросил, буду ли я нанимать адвоката. Я ничего ему не ответила, просто была в шоке. Он попрощался и повесил трубку. Я узнала не так много.

– Достаточно для того, чтобы понять, что ваша дочь натворила дел! – заметила Ольга Сергеевна раздраженно. Бог ведает, откуда берутся такие люди?! Дочь совершила преступление. Мать ничуть не лучше. Приходит в приличный дом и вываливает свои новости на голову людям, не имеющим ни к ней, ни к ее дочери никакого отношения. На что она рассчитывает? На бесплатную консультацию? Между тем абрикосовый пирог уже превратился в подошву! Ужин безвозвратно испорчен.

– Мама, ты не права, – произнес Андрей, словно читая тайные мысли родительницы. – Ты чересчур категорична. Мы еще не знаем, что произошло. Конечно, мы должны принять участие в судьбе Евы…

Сердце Дубровской забилось. Неужели ее муж думает так же, как она? Принять участие – это…

– …например, дать вам денег на адвоката, – произнес Андрей, и сердце его жены, жалобно звякнув, упало. Мысли, текущие параллельно, не пересекаются. Это всего лишь правило геометрии, переложенное на обычную жизнь! Лиза мечтала принять непосредственное участие в судьбе Евы. Муж воспринял лишь материальную сторону вопроса.

Ольга Сергеевна тоже была недовольна. С чего это вдруг они должны помогать дочери няни? Слава богу, она не является им родственницей!

– Дорогой, а ты не думал, что я могла бы… – нерешительно пролепетала Лиза.

– Что? – спросил Андрей, думая о чем-то своем.

– Что я могла бы помочь Лиде, – сказала она, пожав плечами. – Тогда не возникнет надобности давать деньги…

– Елизавета Германовна, голубушка! Да неужто я вам не оплачу работу! – всплеснула руками нянюшка. – Чай, я сюда не побираться пришла. Деньги у меня есть. Все, что хотела отдать на свадьбу. Все передам вам…

Няня была чистосердечна в своем желании отдать все ради блага дочери. Елизавета была искренна в своем желании помочь.

– Об этом не может быть и речи, – раздался спокойный голос Мерцалова. – Лиза сейчас не занимается делами. У нее дети.

– Вот именно, – поддакнула свекровь.

– Но ты же говорил, что мы должны помочь, – заметила Дубровская, обманутая в своих смелых надеждах.

– Да, но не такой же ценой! – возмутился Андрей. – О чем ты думаешь? Ты оставишь грудных детей дома и пойдешь защищать…

– …неизвестно кого, – проговорила свекровь негромко.

Дубровская сникла. На самом деле ей изменил здравый смысл. На кого она бросит детей? На свекровь? Но деятельная натура Ольги Сергеевны не потерпит такой жертвы. На няню? Но как же грудное вскармливание?

– Об этом даже не думай! – предостерег ее супруг. – Мы дадим Лиде деньги, и она наймет адвоката. Если хочешь помочь, порекомендуй ей кого-нибудь из твоих коллег.

Адвокаты не особо любят давать рекомендации на своих коллег, особенно если речь идет о делах, которыми они не прочь заняться сами. Лиза не была исключением. Она вдруг разом потухла и потеряла интерес к беседе. Есть ли счастье в том, чтобы делать счастливыми коллег?

Но известная своей покладистостью Лида гордо выпрямилась.

– Благодарю вас, Андрей Сергеевич, за вашу доброту и щедрость. Но мне нет нужды в ваших деньгах. Слава богу, я зарабатываю, да и на черный день у меня кое-что припасено. Простите, что побеспокоила вас.

Мерцалов недовольно поморщился. Ох, уж эта женская любовь к мелодрамам!

– Ну, Лида, не нужны эти красивые жесты. Вам предстоит много трат, и наши деньги вам помогут. Не возьму в толк, почему вы обижаетесь. Уж не думали ли вы, что Елизавета Германовна возьмется вести ваше дело? Вы же понимаете, что в ее положении это невозможно.

Он кинул быстрый взгляд на жену, и та могла поклясться, что в нем она увидела сочувствие. Мерцалов по-прежнему считал беременность, роды и вскармливание ребенка тяжелой болезнью, при которой женщине необходим покой и постельный режим.

– Да, похоже, я действительно сглупила, – сконфуженно произнесла Лида. В знакомой обстановке, за хозяйским столом, она стала понемногу приходить в себя. – С моей стороны это был порыв. Кроме вас, у меня никого нет. Я подумала… впрочем, не важно. Простите.

– Вам не за что извиняться.

– Но тогда позвольте одно маленькое одолжение, – Лида сложила на груди руки, как для молитвы, и умоляюще взглянула на молодого хозяина. – Позвольте Елизавете Германовне разок сходить со мной к следователю. Мне нужно узнать, в чем обвиняют мою девочку. Вы же знаете, без адвоката мне и слова не скажут.

– Неужели мы откажем Лиде в этой малости? – Дубровская ощущала собственную неполноценность. Вот что значит сидеть дома с детьми! Все вопросы решает супруг, даже те, которые его напрямую не касаются.