Ева схватилась за виски. Сегодня, когда ее выводили из камеры, у нее возникла надежда, а теперь оказалось, что ей придется вернуться назад. Ей собираются предъявить обвинение. Адвоката у нее нет. Помощи ждать неоткуда. Вот если бы Артем знал, как ей плохо… Стоп! Артем мертв. Он убит. И все, как в кошмарном сне, твердят, что лишила его жизни она.

– Не переживай, Ева, – проговорила Дубровская, понимая, что говорит сейчас чушь. – Все будет хорошо. Если ты не виновна, тебя обязательно освободят. Ты ведь еще не знаешь… Мы хотим найти тебе адвоката!

Ева посмотрела на нее как на полоумную.

– О чем вы говорите? У моей матери нет денег на адвоката.

– Но мы хотели помочь ей.

– Кто вы?

– Мой муж и я. Я подберу тебе опытного защитника. Скажи, кого ты предпочитаешь: мужчину или женщину?

– Мужчину… впрочем, не все ли равно, – махнула рукой она. – Главное, чтобы меня освободили. А еще я хочу, чтобы нашли убийцу Артема.

– Все будет хорошо, – заверила Елизавета, желая, чтобы на самом деле случилось так, как она говорит. Сейчас она была искренна в своем желании найти Еве подходящего защитника. Андрей был прав. Этим делом нужно заниматься всерьез, а не относиться к нему как к хобби, чередуя визиты к следователю с прогулками с коляской в парке. – Я сегодня буду присутствовать при предъявлении тебе обвинения и многое смогу понять: насколько серьезно твое положение и есть ли надежда на то, чтобы тебя освободили до суда. Тебе следует запастись терпением. Такие вещи быстро не делаются.

– Но когда ко мне придет защитник?

– Если все будет хорошо, я найду тебе его до конца сегодняшнего дня, – пообещала Дубровская, украдкой взглянув на настенные часы. Подходило время дневного кормления. Она вспомнила вдруг об Ольге Сергеевне и о том, как ей приходится сейчас нелегко. Она раньше никогда не оставалась с малышами. – Если ты не возражаешь, я позову следователя, и мы начнем, – сказала она с виноватой улыбкой и, не дожидаясь ответа, постучала в стену. Их следователь был в соседнем кабинете. Его не пришлось ждать долго.

– Так-так, – сказал он, появившись на пороге. – Ну, как? Позиция защиты уже сформирована?

– Это зависит от того, что вы нам сейчас предложите, – ответила Лиза ему в тон, подмигивая своей клиентке. Она хотела ее как-то успокоить. Но Ева сидела очень бледная, и по дрожащим пальцам рук было видно, что она нервничает.

Следователь достал из папки готовое постановление и протянул его адвокату.

– Читайте.

Дубровская погрузилась в чтение. Ева, не зная, чем заняться, и от этого нервничая еще больше, следила за выражением лица адвоката. Ей показалось, что улыбка на лице Елизаветы, и без того не слишком бодрая, застыла, словно ее слегка приморозило.

– Забавно, – проговорила та, перелистнув страницу. – Что это такое вы здесь понаписали?

Следователь пожал плечами, словно говоря, что он тут совсем ни при чем.

У Евы было нехорошее предчувствие, что сейчас ее удивят чем-то не очень хорошим. Предчувствие ее не обмануло, и когда адвокат оторвала глаза от бумаги, Ева была уверена в том, что случилась катастрофа.

– Прочитайте, – сглотнула Дубровская, передавая постановление ей в руки. – Может, вам что-то из этого будет понятно.

Ева осторожно взяла в руки лист, так, словно могла испачкаться. Текст был составлен на русском языке и напечатан на компьютере, и у нее не имелось ни малейшей отговорки пожаловаться на неразборчивость почерка. Странное дело! Сколько она ни старалась, смысл знакомых слов ускользал от нее. Это было похоже на временное помешательство.

– Вы ведете речь об организации убийства? – словно через вату донесся до нее голос Дубровской.

– Именно так, адвокат. Ваша клиентка организовала лишение жизни гражданина Винницкого за деньги.

Ева оторвала глаза от бумаги и ошеломленно спросила:

– За какие деньги? О чем вы сейчас толкуете?

Следователь с вежливой улыбкой повернулся к ней:

– Что же тут не ясно, милая? Ты оплатила расправу над Винницким.

– Как оплатила? Вы о чем?

– О кольце, милая. О нем.

Дубровская ничего не понимала. Она корила себя за то, что из-за спешки не переговорила как следует со своей клиенткой. Лиза была уверена в том, что в доме у Винницких Ева была одна. А тут откуда-то взялся ее приятель, ранее неоднократно судимый, появилось какое-то кольцо, переданное ему в качестве оплаты за убийство. От таких сюрпризов кружилась голова.

Следователь не был голословным. Он подошел к металлическому сейфу и неторопливо его открыл. Пока он изучал нутро хранилища, адвокат и Ева успели прочитать самодельный плакат с изображением Глеба Жеглова, прикрепленный на дверцу магнитом: «Вор должен сидеть в тюрьме!» Сыщик вынул из сейфа пластиковый пакетик, внутри которого оказалось кольцо. Дубровская протянула руку, но следователь отрицательно покачал головой. Вещдок он предпочел держать в собственных руках. Должно быть, он опасался, что адвокатесса проглотит его.