Шрифт:
Не то чтобы он был физически неприспособленным для тяжелого труда. Он был крепок, мускулист. Но ему хотелось всегда чего-то нового. Он любил преодолевать опасности, побеждать — а где все это найти, если из года в год крутишься на одном месте? Скукотища…
В этой деревушке он задерживаться не собирался. Так, денек-другой. Он направлялся из Луисбурга в Квебек — большой торговый центр, миль триста на северо-запад. По пути захватит меха — они припрятаны в надежном месте, у друзей-микмаков, — и продаст их по хорошей цене. Конечно, месье Брак, которому он поставляет товар, накрутит прибыли вдвое еще до того, как погрузит его на корабль, но Реми — не жадный, ему хватит, тем более что он зарабатывает тем, что любит.
Он привык к одиночеству. Временами ему приходило в голову, что он может когда-нибудь встретить женщину, которая… Вообще-то в индейском племени была одна — Бегущая Лань, она как раз и присматривает за его мехами; когда он ее видел, у него прямо мурашки по телу бежали. Но она была христианка, к тому же дочь его друга, с ней надо по-честному, со священником и все такое… А к этому он еще не готов.
Дядя Гийом уговаривал его остаться подольше.
— Мари скоро рожать, на танцы сегодня не пойдет, — объявил он сегодня утром. — А тебе стоит сходить. Наши самые-самые красотки будут. Хотя для тебя любая — красотка, после стольких месяцев в лесах, а?
Реми ухмыльнулся:
— Ну, на вечер останусь, но учти, у меня уже пятки чешутся. Опять на тропу тянет.
Гийом тоже ухмыльнулся:
— Вот встретишь бабенку и передумаешь!
Реми встал и беспечно бросил:
— Все может быть, но вряд ли, дядя!
И вот Реми стоит у края площадки, чувствуя, что он в центре внимания, хотя все стараются это скрыть. Приятно. Его представили старшим, познакомили с несколькими помоложе… Он вежливо раскланивался, что-то говорил, до танцев еще дело не дошло.
И вдруг он увидел девушку.
Стройная, темные кудри, которые не спрятать под строгим чепцом, густые ресницы над темно-карими глазами, рот, казалось, созданный для поцелуев… У него перехватило дыхание, он обо всем забыл… Какая красавица!
Их глаза встретились; он весь погрузился в их сияющий свет; она и не подумала отворачиваться. Он охватил взглядом ее фигуру: небольшая, но высокая грудь, тонкая талия, загорелые руки — признак трудолюбия, а кисти такие тонкие, нежные…
Что-то кольнуло Реми внизу живота, растеклось по жилам, захватило его всего.
— Эй, Солей! — произнес возникший неизвестно откуда дядя Гийом. — Познакомься, это мой племянник, Реми Мишо.
Какое-то время они не могли сказать ни слова, потом губы Солей изобразили легкую улыбку.
— Добро пожаловать в Гран-Пре. Вы, кажется, недавно из Луисбурга?
Какой у нее голос — мягкий, загадочный, женственный. Ничего подобного он никогда не слышал!
— Да, несколько месяцев там был, — подтвердил Реми. Он перевел взгляд на дядюшку: того явно забавляла перемена в лице племянника, а он-то думал, что никто ничего не заметил. Валил бы отсюда этот старый болван, познакомил их — и больше не нужен…
Солей изо всех сил пыталась скрыть свое волнение. Нельзя ему так сразу все показывать. Но вот что интересно: пусть даже этот парень не умел бы пить, пусть его мамаша ведьма похуже этой Салье — ей все равно. Она поняла — это он, ее суженый.
3
Жители Акадии любили потанцевать. Трио скрипачей за спиной у Солей взяли сразу зажигательный темп. Те, кто уже выбрал себе пару, закружились на пыльном пятачке. Солей едва слышала музыку, вся уйдя в глубину зовущих глаз Реми.
— Солей, Жака не видела? Его мама спрашивает! — Это был семнадцатилетний Бертин.
Солей не шевельнулась. Ну что там может случиться с Жаком — небось стоит с индейцами под деревьями; те любят посмотреть, как бледнокожие развлекаются, а его все время к ним тянет.
До Бертина наконец дошло, что сестре не до него, он покраснел, извинился и затерялся в толпе.
— Потанцуете со мной, мадемуазель?
Ох, какое это было ощущение — танцевать с ним! У Солей даже все потемнело в глазах; вон ее подружка, Селест, а с кем она — с Франсуа или с Антуаном? Впрочем, было темновато, и близнецов вполне можно спутать. Но все-таки это так здорово — чувствовать его сильные руки у себя на талии. Да и лицо тоже говорит о силе — силе воли и духа. Что-то упрямое в нем есть.
Ох, как жалко, музыка кончилась! А тут еще чья-то потная ладонь до нее дотронулась. Господи, Марсель Салье — только его и не хватало! Пивом несет, как из бочки, а туда же! Реми улыбнулся, выпустил ее руку и отошел — отдал ее этому слобоумному! Еще сейчас другую партнершу себе выберет! "Не надо, не танцуй больше ни с кем!" — молила про себя Солей, увлекаемая Марселем на следующий танец.
Он отошел в сторонку, к костру, пиво пьет. Интересно, на кого он смотрит? Может быть, ее ищет? Трудно сказать… У нее перед глазами появлялись и исчезали знакомые лица — Антуан, Луи, Пьер, Франсуа, все ее братья, кроме Жака и Бертина — тот был слишком застенчив, ему, чтобы пригласить девушку, надо сперва набраться как следует. Тут все их деревенские, но она видела только эту высокую, широкоплечую фигуру на фоне яркого пламени.