— Что случится, если мы намного отстанем? — спросил он.

Таурт снова взглянула на солнечные часы. Тень чуть сдвинулась с иероглифической пятерки.

— Области связаны с отрезками ночи. В каждой вы можете пробыть столько, сколько захотите, но войти и выйти отсюда можно лишь в тот час, который они обозначают.

Я потерла виски.

— У вас не найдется таблетки от головной боли?

— Сейди, все проще простого, — сказал Картер, чтобы позлить меня. — Это похоже на вращающуюся дверь. Нужно дождаться, когда откроется ячейка, и войти в нее.

— Почти так, — согласилась Таурт. — С большинством областей мы имеем… назовем это припуск. Вы можете покинуть четвертую область, когда захотите. Но через некоторые ворота вы сумеете пройти только в определенное время. Войти в первую область можно на закате. Выйти из двенадцатой — лишь на рассвете. А ворота восьмой области — земли Трудных Задач… открыты лишь на протяжении восьмого часа.

— Земля Трудных Задач? — поморщилась я. — С таким названием мне она уже не нравится.

— Не бойся, девочка. С вами будет Бес, — успокоила меня Таурт, мечтательно глядя на гнома. — Трудные задачи… не такие уж трудные.

Бес испуганно глядел на меня, словно умолял о спасении.

— Но стоит вам замешкаться, — продолжала Таурт, — и врата закроются раньше, чем вы в них пройдете. Тогда вы окажетесь заперты в Дуате до завтрашнего вечера.

— Если мы не остановим Апофиса, никакого завтрашнего вечера уже не будет, — сказала я. — Это мне понятно. Остальное — нет.

— Так ты нам поможешь? — осторожно спросил у Таурт Бес. — Где Ра?

Богиня теребила волосы. Ее руки представляли собой помесь человеческих рук и конечностей бегемота. Короткие толстые пальцы оканчивались длинными ногтями.

— Рада бы, мои дорогие, но я не знаю, где его искать, — вздохнула Таурт. — Четвертая область необычайно громадна. Возможно, Ра находится где-то здесь, но коридоры нашего пристанища тянутся далеко-далеко. Несметное количество дверей. У нас огромное множество обитателей.

— И ты не знаешь, кто где находится? — удивился Картер. — Должна же быть… какая-то схема. План.

Таурт грустно покачала головой.

— Я стараюсь изо всех сил, но я одна. Из помощников — только шабти и светящиеся шары… А здесь тысячи престарелых богов.

Мне стало совсем грустно. Я могла запомнить десяток-полтора главных богов, но тысячи! В зале я насчитала дюжину совершенно незнакомых обитателей. Из зала расходилось шесть коридоров. Это на первом этаже. А вверх вели две лестницы и три лифта. Возможно, мне почудилось, но когда мы сюда вошли, коридоров было меньше. Остальные добавились за то время, что мы здесь находились.

— Все эти старики и старухи — боги? — решила уточнить я.

Таурт кивнула.

— Большинство их даже в древности были второстепенными божествами. Маги не считали их опасными и не тратили силы, чтобы их пленить. Веками эти боги жили в одиночестве и забвении. Рано или поздно каждый из них оказывался здесь. Они просто ждут.

— Чего? — спросила я. — Смерти?

Таурт отрешенно посмотрела в пространство ближайшего коридора.

— Не знаю. Иногда они исчезают, но неизвестно, то ли они заблудились в коридорах, то ли нашли себе новое помещение и спрятались там. Возможно, кто-то из них действительно исчез. Но самое печальное, что это ничуть не меняет дела. В Верхнем мире их имена давным-давно забыты. А если ваше имя перестают повторять, разве это жизнь?

Она многозначительно посмотрела на Беса, будто вкладывала в свои слова дополнительный смысл, предназначенный только для него.

Бог гномов быстро отвел глаза и опять перескочил на другую тему. Он указал на старуху с львиной головой, продолжавшую бесцельно кружить на коляске по залу и жалобно мяукать.

— Это, кажется, Мехит? [55] У нее был храм близ Абидоса. Второстепенное божество. Ее всегда путали с Сехмет.

Услышав имя Сехмет, второстепенная богиня вяло заурчала, затем вернулась к своему мяуканью.

— Грустная история, — вздохнула Таурт. — Она пришла сюда вместе с мужем — богом Онурисом. В древние времена это была знаменитая пара. С ними связана романтичная история. Онурис отправился в Нубию, где Мехит томилась в плену. Он вызволил ее из плена, и они поженились. Мы думали, что им предначертана долгая счастливая жизнь. Но люди почему-то их быстро забыли. Тогда оба пришли сюда. Я радовалась, что хотя бы они не страдают от одиночества. А потом Онурис куда-то исчез. И рассудок Мехит стал быстро угасать. Теперь она целыми днями катается по залу. Бедняжка забывает собственное имя, хотя мы постоянно ей напоминаем.

Я подумала о Хнуме, о том, как он страдал, не зная своего тайного имени. А несчастная богиня Мехит продолжала гонять коляску взад-вперед, мяукая и рыча. Она уже ничего не помнила о своей былой славе. Я представила, каково Таурт заботиться о тысячах престарелых богов, пребывающих в вечном маразме, но обреченных на бессмертие.

— Таурт, как ты выдерживаешь все это? — с нескрываемым сочувствием спросила я. — И почему ты здесь работаешь?

Она поправила шапочку.

— Долго рассказывать, дорогая. А у нас так мало времени. Я не всегда работала здесь. Когда-то я была богиней-покровительницей. Отпугивала демонов, хотя не так успешно, как Бес.